Королевский Совет

Кроваво-красное знамя доминировало в комнате, казалось, что вот-вот услышишь фырканье быка. Знание того, что оно весит за моей спиной, немного меня беспокоило, и я решил перенести флаг в приёмную. С потолка свисали другие вымпелы и флаги ― флаги поверженных врагов и выигранных компаний. Я посмотрел на них и подумал, что и они будут лучше смотреться на стенах в приёмной.

Кабинет был проветрен и подметён, пол блестел, словно отполированный. Позади стола рядом с флагом дверь вела в другие неизвестные мне комнаты.

Реллин встала по стойке смирно, но не стала отдавать честь, потому что для этого я должен был одеть униформу.

― Генерал-сержант. ― Я кивнул ей, когда впервые занял место за столом, сразу же задавшись вопросом, насколько старым был стул. Он подозрительно заскрипел под моим весом. Я жестом указал на стулья. ― Пододвиньте один из них и устаивайтесь поудобнее, ― заметил я, открывая нижний ящик стола. В нём лежал мёртвый паук, больше ничего не было. Мне следовало что-нибудь выпить ранее в столовой, потому что сейчас меня мучила жажда.

Она сделала, как я сказал, и посмотрела на меня открыто и прямо.

― Вы принесли мне то, на что я рассчитывал? ― спросил я.

― Да. ― Она подняла кожаную папку, толщиной в два пальца. ― Здесь предложения, которые вы просили, ― сказала она, вставая и протягивая мне папку.

Я сломал печать, размотал шнурок, открыл её и посмотрел на стопку плотно и аккуратно исписанных листов.

― Что вы сделали? ― в изумлении спросил я. ― Диктовали сразу сорока Перьям?

― Нет, сэр, ― ответила она. ― Я протянула руку и достала её с полки. Всегда есть те, кто размышляет и вносит предложения. Дважды в год генерал-сержанты легионов собираются, берут эти предложения в руки и тщательно рассматривают. Те, которые мы считаем полезными, потом откладываются в эту папку.

Я поднял папку ― в ней было, наверное, пятьдесят или шестьдесят страниц ― и снова опустил её.

― Почему они не были реализованы? ― спросил я.

― Потому что противоречат имперскому договору.

― Приведите пример.

― Как можно было бы образовать тяжёлую кавалерию в легионах. Не как отдельный клан, как когда-то были Медведи, а как часть легиона. Что потребовалось бы в плане оборудования и снабжения. Вот такие вещи. Другое предложение включает идеи для лёгких баллист и метательных машин для копий. До сих пор мы служим только для того, чтобы враг обломал себе о нас зубы, но предпочли бы и сами иметь крепкие челюсти.

Я пролистал бумаги, обнаружил рисунки стремян и лёгких колесниц, затем кивнул, прежде чем снова закрыть папку.

― Я просмотрю их. Генерал-сержант, штаб-полковник Орикес упомянул, что вы знаете человека, который хорошо разбирается в светских вопросах. Что вы можете рассказать мне о нём?

― Штаб-полковник должно быть имел в виду Штокфиша, ― ответила она, улыбаясь. ― Во всём, что касается военной службы, он катастрофа, готовая разразиться в любой момент. У него душа и воля солдата, ― пожала она плечами, ― но у него ничего не выходит! Он ― проблема, и я уже некоторое время ищу способ отстранить его от службы. Но он в родстве с половиной торгового совета и знает всех важных персон.

― Что в нём такого ужасного? ― спросил я. ― Если он так серьёзно настроен, разве..?

― Его… трудно описать. Он забывает существенные вещи. ― Она тихо засмеялась. ― Четыре дня назад он проводил перекличку четвёртой роты и забыл своё меч. Однажды он должен был практиковаться в передаче рапорта, но забыл надеть седло на свою лошадь, а вместе с ним и седельные сумки с рапортом. Он ужасно старается… ― Она покачала головой. ― Я была солдатом более двадцати лет, но никогда не встречала таких, как он.

― Спасибо, ― поблагодарил я. ― Вы дали мне достаточно работы, на этом пока всё. Пришлите мне этого Штокфиша к первому отрезку свечи после четвёртого колокола. Или с этим будут проблемы?

― Нет, сэр, генерал Копья, сэр! ― Реллин встала, развернулась на каблуках и покинула кабинет. Я подождал, пока она уйдёт, и с любопытством открыл дверь за своей спиной. Она вела в маленькую комнату с одним узким окном, раскладушкой, прикроватной тумбочкой и шкафом. Через ещё одну дверь я попал в выложенный камнем туалет. Облегчившись, я вышел, взял папку Реллин и открыл дверь в канцелярию. Сержант вскочил так поспешно, что его стул чуть не упал.

― У Второго легиона есть давняя гордая традиция, ― промолвил я, указывая на голые стены канцелярии, в то время как два десятка глаз новобранцев с любопытством уставились на меня. ― Проследите, чтобы флаг прикрепили здесь, а вымпелами с потолков украсьте стены, чтобы было видно, чего достиг легион!

― Есть, сэр!

― Скажите, как вас зовут.

Когда легионеры надевали тяжелые доспехи, я почему-то мог видеть их имена на нагруднике, но с униформой дело обстояло иначе.

― Ламерт, сэр!

― Хорош, Ламерт. Солдат из Перьев скоро должен принести мне документы. Вы лично примете их и будите нести ответственность за то, чтобы кроме меня, их никто не открывал. Я вернусь к первому отрезку свечи после четвёртого колокола.

― Есть, сэр!