Королевский Совет

Искоренитель Душ был посвящён Сольтару, на его ножнах был знак бога, и он был передан мне одним из его священников. Как бы я иногда не конфликтовал с моими богом, я не мог не отдать его высшему представителю на этом земном диске то, что принадлежало ему, хоть это и казалось неправильным.

Я молча схватился за ремень, отстегнул Искоренителя Душ и положил на стол перед мужчиной.

― Спасибо, ― поблагодарил он и потянулся к мечу. ― Теперь вы можете идти.

Я встал, уже собираясь отвернуться, когда священник попытался поднять оружие и ему не удалось.

В Газалабаде другой священник моей веры смог взять его и вынуть из ножен. С ним не произошло ничего подобного, но этому человеку он не подчинился.

― Что вы сделали? ― прорычал Джон. ― Что это за колдовство? Клинок такой тяжёлый, как сотня камней!

Я подошел к столу, взял Искоренителя Душ и уклонился от первосвященника, когда тот попытался схватить меня и меч.

― Что вы делаете?

― Я снова забираю его с собой, ― отозвался я. ― Очевидно, он не предназначался для вас.

― И тем более для вас! Этот меч вручается самим Сольтаром! ― возмутился он. ― Вы не выйдите из храма с этим клинком, прежде вам придётся меня убить!

Я положил руку на рукоятку меча. Стоявшая рядом Серафина слегка покачала головой, но на этот раз я не желал проявлять благоразумие.

― Вас и любого другого, в случае необходимости, ― объявил я. ― Если вы его хранили, то знаете, что это за меч. Так что не заставляйте меня.

― Вы мне угрожаете? ― ошеломлённо спросил Джон. ― Этот меч будет принадлежать только одному человеку, и он примет его из руки бога. Никто другой не сможет им владеть. Посмотрите на себя! Очевидно, вы готовы убить священника своего бога. Так скажите, разве ваша душа уже не в опасности?

Я наклонился вперёд, приблизившись к нему, но он не отшатнулся, а лишь с самодовольным возмущением сверкнул на меня взглядом.

― А что, если я скажу, что получил меч из руки бога? И не один раз, а целых три? Вы не сможете сдвинуть его с места, и он вернётся ко мне и в четвёртый раз.

― Тогда я скажу, что это невозможно!

― И почему же? ― опасно тихо спросил я. В этот момент внутри меня как будто прорвалась плотина. Всё, что я с трудом скрывал в себе, выплеснулось наружу, вызвав чувство гнева, какое я редко испытывал. Это был неподходящий момент, ожидать от меня терпимости и благочестия. Искоренителю Душ я доверял больше, чем этому человеку, какую бы мантию он не носил.

― Потому что только одному суждено владеть этим клинком! Он не кто иной, как ангел Сольтара, который будет послан, чтобы в этом мире положить конец раздорам богов! ― сердито закричал священник, указав дрожащим пальцем на меня. ― Вы вряд ли захотите быть тем, кто навлечёт на нас наводнения, чуму и землетрясения, разрушит порядок мира и захочет убить бога? Тёмная Зараза Безымянного проклята достаточно, но никто не проклят так, как тот, кого пошлёт к нам Сольтар. Поскольку его ангел будет носить имя, само по себе являющееся проклятьем!

― О боги, ― тихо прошептала Серафина, высказав то, о чём подумал я.

― Вы этого хотите? ― бушевал первосвященник, с силой ткнув костлявым пальцем мне в грудь. ― Хотите стать последним, кто останется стоять в море крови и поднять этот клинок против врага, которого невозможно победить? Хотите бросить легион мёртвых в финальную битву? Объединить потерянных под один знаменем и бросить вызов тьме и самому богу? Хотите быть этим ангелом?

На мгновение я оцепенел, и мне в голову пришла странная мысль, что, видимо, придётся просить прощение у эссэры Фалы. Кажется, она всё-таки была права.

Дело не в том, что ангел спустится с небес по золотой лестнице, видимо, было достаточно служить Сольтару и быть настолько глупым, чтобы владеть определённым мечом.

― Вы когда-нибудь задумывались, брат Джон, а есть ли у того, кто получит этот меч, выбор? ― спросил я, и меня охватило странное спокойствие, которое тем более было удивительным после охватившего меня ранее гнева.

― Сольтар всегда даёт нам выбор, ― теперь тоже немного спокойнее ответил Джон и испытующе посмотрел на меня. Да, я мог выбрать, но был всего один выбор.

― Полагаю, то, что вы процитировали, является пророчеством, ― продолжил я. ― О чём оно?

― О битве богов. О боге, который должен быть убит, но остаётся непобедимым. О сражении, которое покроет весь наш мир смертью, о битве самих богов. И о том, что в конце тот, кто сойдётся с богом в этой финальной схватке, потерпит поражение и закончит на этом клинке.

Это было не то, что я хотел услышать.

― Что произойдёт, если этот ангел божий не появится?

― Тогда мир обречён.

― Он обречён и в том случае, если ангел придёт. Вы сами это сказали.

― Не совсем. Потому что когда ангел умрёт, останется надежда.

Слова священника звучали всё тише. Теперь он снова сел на свой стул, устало и подозрительно глядя на меня. ― Мир будет обречён, если дело не дойдёт до этой финальной битвы.

― Той, которую ангел проиграет.