Королевский убийца

– Свеча прекрасно пахнет, – похвалил я ее. Кетриккен вздохнула и махнула на меня рукой:

– У девушки, которая их делает, очень тонкое чувство запахов. Она возвращает мне аромат моих садов. Регал принес мне одну с запахом жимолости, и после этого я сама нашла другие свечи. Она здесь служанка, и у нее нет ни времени, ни возможности, чтобы делать их много, так что я считаю большой удачей, когда она предлагает свечи мне.

– Регал, – повторил я. Регал, разговаривавший с Молли. Регал, знающий ее достаточно хорошо, чтобы рассказывать о ее свечах. Все во мне сжалось от дурного предчувствия. – Моя королева, думаю, что отвлекаю вас от ваших дел. Я этого не хочу. Могу ли я покинуть вас теперь, чтобы вернуться, когда вы захотите моего общества?

– Это упражнение не исключает компании, Фитц Чивэл. – Она грустно посмотрела на меня. – Ты не хочешь снова попробовать отпустить себя? На мгновение мне показалось... Нет? А, тогда я позволю тебе уйти. – Я услышал в ее голосе сожаление и одиночество. Потом она выпрямилась. Она набрала воздуха, медленно выдохнула, и я снова ощутил ее сознание, вибрирующее в паутине. “У нее есть Уит, – подумал я. – Не сильный, но есть”.

Я тихо покинул ее комнату. Меня немного позабавила мысль о том, что бы сказал Баррич, если бы он узнал. Гораздо менее забавным было воспоминание о том, как он насторожился, когда я прощупывал замок Уитом. Я подумал о моих ночных охотах с волком. Не начнет ли вскоре королева жаловаться на странные сны? Холодная уверенность поднималась во мне. Я буду обнаружен. Я был слишком беспечен. Слишком долго. Я знал, что Баррич всегда чувствует, когда я пользуюсь Уитом. А что если есть и другие? Меня обвинят в Звериной магии. Я нашел решение и укрепил себя. Завтра я буду действовать.

11 ОДИНОКИЕ ВОЛКИ

Шут навсегда останется одной из самых великих загадок Баккипа. Можно сказать, что о нем не известно почти ничего определенного. Его происхождение, возраст, пол и раса давали пищу для самых разнообразных предположений. Самое удивительное – это то, что существо, столь часто бывающее на публике, сохраняло свой внутренний мир в такой неприкосновенности. Вопросов о шуте всегда будет больше, чем ответов. Действительно ли он обладает какими-то мистическими силами, предвидением и вообще какой-то магией, или дело просто в том, что его быстрый ум и острый, как бритва, язык создают впечатление, что он знал обо всем еще до того, как это произошло? Если он и не знал будущего, то казалось, что знал, – и своими спокойными предсказаниями склонял многих из нас к тому, чтобы строить будущее таким, каким он его видел.

Белое на белом. Ухо дернулось, и это мгновенное движение выдало все.

Ты видишь, подсказал я ему.

Я чувствую.

Я вижу. Я перевел взгляд на нашу добычу. Только одно движение. Этого, очевидно, было достаточно.

Я вижу! Он вскочил. Кролик рванулся, и волчонок, утопая в снегу, побежал за ним. Кролик летел по нетронутому снегу, в то время как волчонку приходилось пробираться, запутываться и прыгать через него. Кролик метался, ускользая, в одну сторону, в другую, вокруг дерева, вокруг кустов куманики. Остался ли он там? Волчонок с надеждой принюхивался, но густые колючки заставили его убрать свой чувствительный нос.

Он убежал, сказал я ему.

Ты уверен? Почему ты не помог?

Я не могу догнать его в рыхлом снегу. Я должен выслеживать и прыгать, только когда один прыжок решает все.

Ага. Понял. Обдумал. Нас двое. Мы должны охотиться парой. Я должен гнать его на тебя. Ты должен быть готов выскочить и схватить его за горло.

Я медленно покачал головой. Ты должен научиться охотиться один, волчонок. Я не всегда буду с тобой.

Волк не должен охотиться один.

Может быть, нет. Но многие так делают. И ты будешь. Но я не думал, что ты начнешь с кроликов. Пойдем.