Королевский убийца [издание 2010 г.]

— Мой король, не об этой леди я думал.

Воцарилось молчание. Я посмотрел в глаза своему королю и увидел, что взгляд его изменился. Если бы я не был в таком отчаянии, то наверняка отвел бы глаза при виде столь неистового гнева. Но сейчас я умоляюще смотрел на него, надеясь, что он поймет. Он молчал, и я сделал робкую попытку:

— Мой король, женщина, о которой я говорю, сейчас горничная знатной леди, но на самом деле она не служанка. Она…

— Молчи.

Мне не было бы больнее, если бы он ударил меня. Я замер.

Шрюд медленно оглядел меня с головы до ног. Потом он заговорил со всем своим царственным величием. Мне даже показалось, что я чувствовал в его голосе давление Силы.

— Внимательно послушай то, что я скажу тебе, Фитц Чивэл. Браунди не только мой герцог, он еще и мой друг. Я не допущу, чтобы ты унизил или нанес оскорбление ему или его дочери. Сейчас ты не будешь ухаживать ни за кем. Ни за кем. Я предлагаю тебе обдумать все, что тебе предложено, раз Браунди считает тебя подходящим мужем для Целерити. Для него не имеет значения, что ты незаконнорожденный. Мало кто другой мог бы так поступить. Целерити получит землю и собственный титул. Так же как и ты, если у тебя хватит благоразумия выждать и достойно обойтись с леди. Со временем ты поймешь, что это мудрый выбор. Я скажу тебе, когда ты сможешь начать ухаживать за ней.

Я собрал остатки своего мужества:

— Мой король, прошу вас, я…

— Хватит, Чивэл! Ты слышал мое решение. Больше говорить не о чем!

Вскоре он отпустил меня, и я, дрожа, вышел из его покоев. Не знаю, ярость или разбитое сердце было причиной этой дрожи. Я вспомнил, как он назвал меня именем моего отца. Может быть, сказал я себе злобно, это потому, что в своем сердце он знает, что я поступлю так же, как поступил мой отец? Я женюсь по любви. Даже, подумал я кровожадно, если мне придется ждать, когда король Шрюд отправится в могилу, чтобы Верити сдержал данное мне слово. Я отправился назад в свою комнату. Слезы принесли бы облегчение, но даже их не было. Вместо этого я лежал на кровати и смотрел на занавеси. Я не мог себе представить, как расскажу Молли о случившемся. Говоря себе, что промолчать тоже было бы обманом, я решил найти способ сказать ей. Но не сразу. Придет время, обещал я себе, время, когда я смогу объяснить, и она поймет. Я буду ждать этого. До тех пор я не буду об этом думать. И, решил я холодно, я не пойду к моему королю, пока он меня не вызовет.

По мере того, как приближалась весна, Верити расставлял свои корабли так же тщательно, как фишки на игровой доске. Все сторожевые башни на побережье были полностью оснащены, и к сигнальным кострам было достаточно поднести факел, чтобы предупредить горожан о приближении красных кораблей. Верити собрал оставшихся членов группы Галена и разместил их на башнях и на кораблях. Сирен, моя богиня возмездия и сердце группы, оставалась в Оленьем замке. Я втайне удивлялся, почему Верити использует ее здесь, а не заставляет каждого члена группы обращаться непосредственно к нему. Со смертью Галена и после вынужденного ухода из группы Августа Сирен заняла место Галена и, по-видимому, считала себя мастером Силы. В некотором роде она стала почти копией своего учителя. Дело было не только в том, что она бродила по замку в суровом молчании и вечно недовольно хмурилась, унаследовав его брюзгливость и манеру грязно шутить. Слуги теперь говорили о ней с тем же ужасом и отвращением, которое они некогда питали к Галену. Я понял, что она также заняла личные покои своего учителя. В те дни, когда бывал дома, я старательно избегал ее. Если бы Верити отослал ее куда-нибудь в другое место, это было бы огромным облегчением для меня. Но сомневаться в решениях моего будущего короля было бы недостойно.

Джастин, высокий, нескладный молодой человек, на два года старше меня, был назначен членом группы на «Руриск». Он презирал меня с тех пор, как мы вместе изучали Силу и я так позорно провалился в этом деле. При каждом удобном случае он отчитывал меня. Я держал язык за зубами и старался поменьше встречаться с ним. Тесные помещения корабля делали это практически невозможным, так что мне пришлось нелегко. После долгих споров со мной и с самим собой Верити поместил Каррода на борт «Констанции», Барла на башню Ладной Бухты, а Уилла послал далеко на север, в Красную башню Бернса, с которой очень далеко просматривалось море и окружающие земли. Когда принц поставил на карте их значки, трогательная слабость нашей защиты стала очевидной.

— Это напоминает мне старую сказку о нищем, у которого была только шляпа, чтобы прикрыть свою наготу, — сказал я Верити.

Он грустно улыбнулся.

— Будь так, я смог бы передвигать свои корабли с легкостью шляпы, — мрачно заметил принц.