Королевский убийца

Я кивал его мыслям, когда лесную тишину разорвал крик. Это был бессловесный крик ребенка, внезапно прервавшийся на высокой ноте, и, не успев подумать, я прощупал местность по направлению к нему. Мой Уит ощутил бессловесную панику, смертельный страх и внезапный ужас Ночного Волка. Я закрыл от этого свое сознание, но повернул Суути в ту сторону и послал лошадь вперед. Низко припав к ее шее, я гнал ее сквозь лабиринт снежных сугробов и упавших веток. Я взлетел наверх, не в силах набрать скорость, которая внезапно стала такой отчаянно необходимой. Я оказался на вершине и увидел внизу сцену, которую никогда не смогу забыть.

Их было трое, оборванных, бородатых и зловонных. Они дрались, бормоча и рыча друг на друга. Они не давали моему Уиту никакого ощущения жизни, но я узнал в них тех «перекованных», которых мне показывал Ночной Волк прошлой ночью.

Она была совсем маленькой, возможно, не больше трех лет. На ней была ярко-зеленая туника, сшитая заботливыми руками любящей матери. Они дрались из-за нее, как из-за попавшего в западню кролика, дергали за руки и за ноги, как тряпку, абсолютно не обращая внимания на остатки жизни, все еще теплившиеся в ней. Я взревел от ярости и выхватил меч как раз в то мгновение, когда решительный рывок сломал тонкую шейку. В ответ на мой крик один из этих людей поднял голову и повернулся ко мне. Лицо его блестело от крови. Он не стал дожидаться ее смерти, чтобы начать обедать. Я пришпорил Суути и ринулся на них, как сама Месть. Слева от меня из леса вылетел Ночной Волк. Он достиг цели раньше меня, вскочил одному на плечи и вонзил зубы ему в шею. Другой повернулся ко мне и поднял бесполезную руку, чтобы защититься от моего меча. Мой удар был таким, что великолепный новый клинок отсек голову и глубоко завяз в позвоночнике. Я выхватил из-за пояса кинжал и спрыгнул с Суути, чтобы сразиться с человеком, который пытался вонзить нож в Ночного Волка. Третий «перекованный» схватил тело девочки и помчался с ним в лес.

Мой противник сражался, как разъяренный медведь, кусаясь и молотя нас кулаками и после того, как я вспорол ему живот. У меня даже не было времени ощутить ужас, который я должен был испытывать. Зная, что он умрет, я оставил его, и мы бросились за убегавшим. Как серая молния Ночной Волк взлетел на холм, а я проклинал мои медлительные ноги, спеша вслед за ним. След был ясным — утоптанный снег, кровь и отвратительный запах этого существа. Моя голова работала плохо. Клянусь, когда я бежал по этому склону, мне каким-то образом казалось, что я могу предотвратить ее смерть и вернуть девочку к жизни. Сделать так, чтобы этого никогда не произошло. Это было нелогичное стремление, гнавшее меня вперед.

Пытаясь обмануть нас, он сдвоил след. Он выскочил на нас из-за огромного пня, швырнул тело девочки в Ночного Волка, а потом прыгнул на меня. Он был огромным и мускулистым, как кузнец. Благодаря своим размерам и силе, этот «перекованный», в отличие от других, которых я встречал, был вполне сыт и хорошо одет. В нем билась безудержная ярость загнанного животного. Он схватил меня, поднял в воздух и рухнул сверху, одной узловатой рукой вцепившись мне в горло. Широкой грудью он прижал меня к земле. Одна моя рука была свободна. Я протянул ее назад и дважды воткнул нож в мясистое бедро. Он взревел от ярости и стал давить сильнее. Он вдавил мое лицо в замерзшую землю. Черные точки замелькали у меня перед глазами, и тут Ночной Волк внезапно прибавил свой вес к тяжести на моей спине. Я думал, что мой позвоночник вот-вот сломается. Ночной Волк рвал его спину клыками, но «перекованный» только прижал подбородок к груди и поднял плечи, защищаясь. Он знал, что скоро задушит меня. Ему вполне хватит времени разделаться с волком, когда я буду уже мертв.

От напряжения раскрылась рана на моей шее, и хлынула теплая кровь. Эта боль усилила мое сопротивление. Я бешено затряс головой, а так как шея моя стала скользкой от крови, мне удалось немного высвободиться. Я успел сделать один отчаянный вздох, прежде чем гигант изменил хватку. Он начал отгибать мою голову назад. Если он не задушит меня, то попросту сломает мне шею. Силы у него было достаточно.

Ночной Волк сменил тактику. Он не мог открыть пасть достаточно широко, чтобы схватить голову «перекованного», но его лязгающие зубы начали сдирать скальп с его черепа. Кровь дождем лилась на меня, а «перекованный» бессловесно ревел и коленями упирался мне в поясницу. Он оторвал от меня одну руку и начал молотить ею Ночного Волка. Я ужом скользнул в его руках, ударил его коленом в пах и воткнул нож ему в бок. Боль, по-видимому, была невыносимой, но «перекованный» не отпустил меня. Он ударил меня головой в висок, а потом, обхватив чудовищными руками, начал ломать мне ребра.