Я почувствовал его согласие. Я остановился перед дверью Шрюда и, держа поднос одной рукой, быстро пригладил волосы и одернул свой камзол. За последнее время моя прическа превратилась в проблему. Джонки коротко постригла меня во время лихорадки в горах, а теперь, когда волосы отрастали, я не знал, завязать ли мне их сзади в хвост, как это делал Баррич и стражники, или оставить неубранными на плечах, как будто я все еще паж. Я уже был слишком взрослым, чтобы заплетать их в косичку.
Я прогнал с лица усмешку и постучался в дверь.
Некоторое время я подождал, потом постучал снова, громче.
— Это Фитц Чивэл, сир. Я принес вам кое-что от поварихи. — Я дернул дверь. Она была заперта изнутри.
— Минуточку! Минуточку! — прошептал кто-то изнутри. Но времени прошло гораздо больше, прежде чем несколько замков отомкнулись и дверь приоткрылась на ширину ладони. Волзед высунулся из комнаты, как крыса из-под стены.
— Чего ты хочешь? — спросил он сердито.
— Аудиенции короля.
— Он спит. Или спал, пока ты не начал стучать и кричать. Убирайся отсюда.
— Минуточку. — Я вставил сапог в щель. Свободной рукой я отогнул воротник камзола, чтобы показать красный камешек булавки, которую я всегда носил. Дверь закрывалась, несмотря на мою ногу. Я надавил на нее плечом, стараясь не уронить поднос. — Я получил это от короля Шрюда несколько лет назад. Вместе с ней он дал мне обещание, что, когда бы я ни показал ее, меня немедленно допустят к нему.
— Даже если он спит? — язвительно спросил Волзед.
— Он не ставил никаких ограничений. А ты? — Я сверкнул на него глазами через дверную щель. Он на мгновение задумался, потом сделал шаг назад.
— Тогда милости просим. Войди и убедись, что твой король спит, набираясь сил, которые ему так необходимы. Но если ты потревожишь его, я как его врач скажу ему, чтобы он отобрал у тебя эту хорошенькую булавку и не позволял тебе больше беспокоить его.
— Можешь порекомендовать это. Если пожелаешь. И если мой король согласится с тобой, я не буду спорить.
Он с деланным усердием поклонился. Мне отчаянно хотелось согнать с его лица эту понимающую усмешку, но я сдержался.
— Великолепно, — добавил он, когда я проходил мимо, — сладкие булочки, чтобы испортить его пищеварение. Заботливый молодой человек, верно?
Я снова сдержался. В гостиной Шрюда не было. Спальня?
— Неужели ты посмеешь потревожить его там? Что ж, почему бы и нет? Ты уже продемонстрировал свои манеры, так можно ли от тебя ждать предупредительности?
Волзед был полон язвительной снисходительности. Я взял себя в руки.
— Ты испытываешь ко мне какую-то неприязнь? — спросил я прямо.
Он сделал шаг назад, но попытался сохранить свою усмешку.
— Неприязнь? С чего бы я, врач, стал возражать, когда кто-то беспокоит больного человека во время отдыха?
— Эта комната пропахла дымом. Почему? Дымом?
Мой обмен мыслями с Верити занял всего мгновение. Мысли передаются Скиллом моментально. Волзед все еще поджимал губы, обдумывая мой вопрос.
— Ты считаешь себя врачом? — спросил он.
— Нет. Но я знаком с действием трав и знаю, что это курение не годится для комнат больного человека.