Королевский убийца

— Мои глаза иногда затуманены по утрам, — объяснил он и снова аккуратно свернул свитки, как будто это было тяжелой работой. — Ты поблагодаришь ее в своей записке.

— Да, мой король, — мой голос был подчеркнуто официальным. Я снова взял свитки, которые он протянул мне. Я стоял перед ним еще несколько секунд, а он смотрел сквозь меня, и тогда я осмелился спросить: — Я свободен, мой король?

— Нет. — Он снова кашлянул, теперь сильнее. Потом тяжело вздохнул: — Ты не свободен. Если бы я освободил тебя, это бы произошло много лет назад. Я бы дал тебе вырасти в каком-нибудь захолустном городке. Или позаботился о том, чтобы ты вовсе не вырос. Нет, Фитц Чивэл, я не освобождаю тебя. — В его голосе появилось что-то от тона прежнего короля. — Несколько лет назад я заключил с тобой сделку. Ты держал свое слово, и держал его хорошо. Я знаю, как ты мне служишь, даже когда ты не считаешь нужным докладывать мне лично. Я знаю, как ты служишь мне, даже когда ты переполнен обидой на меня. Я немногое мог бы просить сверх того, что ты уже дал мне… — Он внезапно зашелся сухим мучительным кашлем. Придя в себя, он обратился не ко мне: — Шут, кубок теплого вина, пожалуйста. И попроси у Волзеда… пряных трав, чтобы сдобрить его. — Шут вскочил, но в его лице я не заметил никакого желания выполнять распоряжение. Наоборот, проходя за креслом короля, он бросил на меня испепеляющий взгляд. Король шевельнул рукой, приказывая мне ждать. Он потер глаза и потом снова зажал руки коленями. — Я пытаюсь выполнить мою часть соглашения, — заключил он. — Я обещал следить за твоими нуждами. Я сделаю больше, чем обещал. Я прослежу, чтобы ты женился на достойной леди. Я прослежу, чтобы ты… А-а… Спасибо…

Шут вернулся. Кубок он наполнил только наполовину, и король взял его обеими руками. Я уловил запах незнакомых трав, смешанный с ароматом хорошего вина. Край кубка дважды стукнулся о зубы Шрюда, прежде чем он начал пить. Он сделал долгий глоток. Выпив, король некоторое время сидел неподвижно, закрыв глаза, как бы прислушиваясь. Когда он поднял голову, чтобы снова посмотреть на меня, Шрюд казался озадаченным. Через мгновение он взял себя в руки.

— Я хочу видеть, как ты получишь титул и землю, которой мог бы управлять. — Он поднял кубок и снова отпил. Он сидел, грея о кубок свои исхудавшие руки и задумчиво глядя на меня. — Хочу напомнить, что Браунди находит тебя подходящей парой для своей дочери, и это многое значит. Его не смущает твое происхождение. Целерити выйдет за тебя, имея титул и собственное положение. И ты получишь то же самое. Твой брак с такой невестой, как она, даст мне возможность за этим проследить. Я хочу для тебя только самого лучшего. Неужели это так трудно понять?

После этого вопроса у меня появилась возможность заговорить. Я набрал в грудь воздуха и попытался пробиться к нему:

— Мой король, я знаю, что вы желаете мне добра. Я прекрасно понимаю, какую честь оказывает мне герцог Браунди. Леди Целерити — это женщина, о которой любой мужчина может только мечтать. Но эта леди выбрана не мной.

Его взгляд потемнел.

— Теперь ты говоришь, как Верити, — рассердился он, — или как твой отец. Думаю, они всосали упрямство с молоком матери. — Он поднял кубок, осушил его, потом откинулся в кресле и покачал головой. — Шут. Еще вина, пожалуйста. До меня дошли слухи, — тяжело продолжил он, после того как шут забрал кубок, — Регал нашептывает мне их, как прислуга на кухне. Как будто это имеет какое-то значение! Куриное кудахтанье. Брехня собачья. Такая же ерунда.

Я смотрел, как шут послушно наполняет кубок. В каждом его движении сквозило отчаянное нежелание что-то делать. Как по волшебству, появился Волзед. Он добавил трав в курильницу, подул на крошечный уголек, пока горка трав не разгорелась, после чего удалился. Шрюд осторожно наклонился, чтобы дымок заклубился у его лица. Он сделал глубокий вдох, слегка кашлянул, потом втянул в себя еще дыма и откинулся назад в кресле. Безмолвный шут стоял перед ним, держа кубок с вином.

— Регал утверждает, что ты влюблен в горничную и постоянно преследуешь ее. Что ж… Все мужчины когда-то были молоды. Как и все горничные. — Он принял из рук шута кубок и снова выпил. Я стоял перед ним, чуть прикусив губу, пытаясь сохранять каменное лицо. Мои руки начали предательски дрожать — ничего подобного со мной не происходило после самых тяжелых физических упражнений. Мне хотелось скрестить руки на груди, чтобы унять дрожь, но я прижал их к бокам. Я сосредоточился на маленьком свитке, который сжимал. Надо было во что бы то ни стало постараться не смять его.

Король Шрюд опустил кубок. Он поставил его на стол у своего локтя и тяжело вздохнул. Руки его расслабились, он распластался в кресле.

— Фитц Чивэл, — промолвил он.

Я молча стоял перед ним и ждал. Я видел, как его веки медленно опускались, потом сомкнулись. Потом он снова приоткрыл глаза. Голова его слегка покачивалась, когда он говорил.