Королевское чудовище

— Примерно раз в три года Наксу и вправду приходило в голову что-нибудь путное, — улыбнулась Роэн в тарелку и вдруг резко сменила тему. — Встреча будет не из легких. Но может быть, мы сможем обсудить с моими людьми произошедшее на ваших землях завтра. У нас будет больше времени, когда уедет Третье.

Она избегала прямо упомянуть то, о чем они все сейчас думали. Наконец Арчер опросил без обиняков:

— Файер ничто не угрожает со стороны короля или принца?

Роэн не стала притворяться, будто не понимает:

— Я поговорю с Нэшем и Бриганом и сама представлю, ее.

Арчера такой ответ не успокоил.

— Ей ничто не угрожает?

Мгновение Роэн молча смотрела на него, а потом повернулась к Файер. Взгляд у нее был теплый, кажется, даже извиняющийся.

— Я знаю своих сыновей, — сказала она, — и знаю Файер. Бригану она не понравится, а Нэшу понравится чересчур сильно. Но и с тем, и с другим она сумеет справиться.

Арчер сделал глубокий вдох, с грохотом положил вилку и откинулся на спинку стула, сжав губы.

Файер было ясно, что лишь из-за присутствия королевы он не стал высказывать то, что читалось в его глазах: не стоило ей приезжать.

В груди у нее вдруг запылала уверенность. Она решила послушать Роэн.

Ни королю, ни его военачальнику не заставить ее отступить.

Но, конечно же, обстоятельства не имеют привычки подчиняться желаниям людей, и Роэн не могла быть везде одновременно. Когда все случилось, Файер с Арчером как раз шли после ужина через двор в отведенные им покои. В то самое мгновение, как она почувствовала чье-то приближение, ворота распахнулись, и во двор, заполнив его шумом, въехали двое всадников, залитые светом горящего за воротами костра. Арчер и все, кто был во дворе, упали на одно колено, но Файер осталась стоять, изумленная и парализованная. Первый всадник выглядел в точности как все портреты Накса, которые ей довелось видеть. Вторым всадником был ее отец.

В голове помутилось. Кансрел. Волосы, сияющие в свете пламени серебристо-голубыми переливами, прекрасные синие глаза. Она уставилась прямо в них и увидела, как они смотрят на нее в ответ — в них плещется гнев и ненависть, потому что Кансрел восстал из мертвых и от него никуда не спрятаться.

— Встань на одно колено, — шепнул ей Арчер, но он мог бы и не утруждаться, потому что в следующую секунду она просто рухнула на оба.

А потом ворота захлопнулись. Белое пламя костра скрылось, и в свете факелов все стало желтым. Всадник смотрел на нее все с той же ненавистью, но тени прогнали воспоминание о Кансреле. Волосы у него были темные, а глаза — светлые, и это был всего лишь обычный человек.

Лежа на земле, Файер мелко дрожала. Конечно, теперь она узнала и его черную кобылу, и брата, и чалого коня. Это не Накс и Кансрел, а Нэш и Бриган. Они соскочили на землю и принялись спорить. Ее трясло так, что слова доходили с трудом. Бриган, кажется, предложил бросить кого-то чудовищам. Нэш ответил, что король здесь и решать ему, и он не собирается бросать такую женщину никаким чудовищам.

Арчер склонился к Файер, повторяя ее имя, взял ее лицо в ладони и что-то твердо сказал спорящим братьям. Потом поднял ее на руки и унес со двора.

Одно Файер знала о себе точно: разум иногда ошибался, но настоящим предателем было тело.

Арчер уложил ее на кровать и сел рядом, взял ее ладони в свои и принялся растирать. Дрожь понемногу утихла.

В голове у нее бродило эхо его голоса. Постепенно она сложила вместе слова, что Арчер сказал королю и принцу перед тем, как поднять ее и унести: «Собираетесь бросить ее чудовищам — тогда меня вам тоже придется выбросить».

Она поймала его руки и сжала.

— Что с тобой случилось? — тихо спросил он.

Что с ней случилось?

Она посмотрела в его полные беспокойства глаза.

Позже, все объяснения позже. А сейчас ей просто необходимо дать понять своему полному жизни другу, что ей вдруг так отчаянно понадобилось. Она потянула его за руки.

Арчер всегда быстро соображал. Он наклонился к ней и поцеловал, а когда Файер потянулась к его рубашке, остановил и сказал, чтобы не утомляла руку и позволила ему все сделать самому.

Она подчинилась его щедрому предложению.

После они разговаривали шепотом.

— Когда он въехал во двор, — рассказала она, лежа на боку лицом к нему, — мне показалось, что мой отец вернулся из мертвых.

Лицо его выразило сначала изумление, а потом понимание. Он провел подушечками пальцев по ее волосам.

— Ох, Файер, тогда все понятно. Но Нэш совсем не похож на Кансрела.

— Не Нэш. Бриган.

— А Бриган еще меньше.

— Это все из-за света, — пояснила она, — и ненависти во взгляде.

Он нежно коснулся ее лица и плеча, как всегда, осторожничая с перевязанной рукой, и поцеловал.

— Кансрел умер. Он ничего тебе не сделает.

Она подавилась словами, которые не могла сказать вслух, но произнесла их мысленно: «Он был мне отцом».

Арчер крепко обнял ее, и она, закрыв глаза, спрятала мысли подальше, так чтобы думать только запахе и прикосновениях Арчера у себя на лице, на груди, на животе, по всему телу. Арчер прогонял воспоминания.

— Останься со мной, — сонно сказал он чуть позже, продолжая обнимать ее. — Одной тебе будет опасно.