Королевское чудовище

— Бабушка написала, что у тебя вроде бы день рождения в июле. Я опоздала? Почему никто не знает, когда у тебя день рождения? Дядя Гаран сказал, что дамы любят цветы. — Она с сомнением сморщила нос и ткнула букетом Файер в лицо, словно думала, что цветы предназначены для еды и Файер сейчас примется жевать, как сделал бы Малыш.

Из всего множества цветов в ее покоях эти, вместе с цветами Арчера и Брокера, больше всего пришлись ей по душе.

Как-то в конце августа Файер на конюшне чистила Малыша, чтобы отвлечься. Внезапно ее охрана отступила, и к стойлу подошел Бриган с целой связкой уздечек на плече. Опершись о дверцу, он почесал Малышу нос.

— Рад встрече, миледи.

Он только этим утром вернулся из очередной из своих вылазок.

— Принц Бриган. А где ваша дама?

— Занимается историей. Пошла на урок без единой жалобы. Я все готовлю себя к тому, что это может значить. Либо она планирует меня этим подкупить, либо заболела.

Файер собиралась задать Бригану вопрос, и вопрос этот был не из легких. Делать нечего, нужно просто изобразить невозмутимость и в бой. Она с достоинством подняла подбородок.

— Ханна несколько раз спрашивала меня, почему чудовища каждый месяц начинают сходить с ума и почему четыре или пять дней подряд я не могу выйти на улицу без дополнительной охраны. Я бы хотела объяснить ей. И прошу вашего позволения.

— Ее впечатлила его реакция, полный контроль над собой — из-за двери на нее смотрело совершенно бесстрастное лицо. Бриган погладил Малыша по шее:

— Ей пять лет.

Файер продолжала ждать, ничего не ответив.

Он почесал в затылке и неуверенно покосился на нее:

— А как вы думаете? Пять лет — не слишком мало, чтобы понять? Я не хочу, чтобы она боялась.

— Она не боится чудовищ, ваше высочество, наоборот, хочет сама с луком в руках охранять меня.

— Я имел в виду, — тихо пояснил Бриган, — те изменения, что будут происходить с ее телом. Мне кажется, рассказ об этом может ее напугать.

— А, — мягко улыбнулась Файер, — но тогда, возможно, лучше, чтобы ей объяснила я — ее разум не настолько закрыт, чтобы я не почувствовала, если она испугается. В рассказе я смогу отталкиваться от ее реакции.

— Да, — по-прежнему нерешительно щурился принц. — Но вам не кажется, что пять лет — это все же слишком мало?

Как странно и до крайности мило он смотрелся совершенно выбитым из колеи, как всякий мужчина в таком вопросе, цепляясь за ее мнение. Файер решила говорить откровенно.

— Не думаю, что Ханна слишком мала, чтобы понять. К тому же, мне кажется, раз это ее озадачивает, ей нужно все честно объяснить.

Он кивнул.

— Интересно, почему она не спросила меня? Обычно ведь легко задает вопросы.

— Может быть, чувствует, в чем тут дело.

— Возможно ли так тонко чувствовать?

— Все дети — гении, — уверенно ответила Файер.

— Да, — кивнул Бриган. — Хорошо. Мое позволение у вас есть. Расскажете мне потом, как все прошло.

Но Файер внезапно отвлеклась, встревоженная — уже не в первый раз за день — ощущением присутствия чего-то странного, знакомого и неправильного. Человека, которого здесь быть не должно. Сжав в кулаке гриву Малыша, она потрясла головой. Малыш, оторвав морду от груди Бригана, обернулся на нее.

— Миледи, — позвал Бриган. — Что случилось?

— Такое ощущение… нет, снова пропало. Не обращайте внимания. Ничего.

Бриган посмотрел на нее с недоумением, и она, улыбнувшись, объяснила.

— Иногда приходится подождать, пока ощущение оформится во что-то членораздельное.

— Ясно, — он опустил взгляд на длинный нос Малыша. — Это как-то связано с моими мыслями?

— Что? — переспросила Файер. — Вы шутите?

— А должен?

— Вы думаете, я хоть что-то читаю в ваших мыслях?

— Разве нет?

— Бриган, — от изумления она вовсе позабыла о манерах. — Ваш разум — крепость без единой трещинки. Мне еще ни разу не удалось добыть там ни намека.

— О, — красноречиво ответил он. — Хм, — и принялся с довольным видом поправлять кожаные ремни на плече.

— Я предполагала, что вы делаете это специально, — продолжила Файер.

— Вы правы, но в таком вопросе трудно определить, насколько успешны попытки.

— Полностью.

— А сейчас?

— В каком смысле? — уставилась на него Файер. — Вы спрашиваете, ощущаю ли я ваши чувства? Нет, конечно.

— А теперь?

Словно из глубин океана его сознания до нее докатилась мягкая волна. Она замерла и впитала ее, стараясь сдержать собственное волнение, ибо то, что Бриган открывал ей свои чувства, впервые за все это время, переполнило ее какой-то чрезмерной радостью.

— Я чувствую, что наш разговор вас забавляет, — сказала она.

— Интересно, — улыбнулся он. — Изумительно. А теперь, когда мой разум открыт, вы смогли бы завладеть им?

— Исключено. То, что вы показали мне одно-единственное чувство, не означает, что я могу просто забраться вам в голову и хозяйничать там.

— Попробуйте, — сказал он, и Файер испугалась, хоть лицо его и было спокойно, а голос полон дружелюбия.

— Не хочу.

— Просто ради эксперимента.

Это слово заставило ее задохнуться от ужаса.

— Нет. Я не хочу. Не просите.