Королевское наслаждение

— Милорд Эдуард, а что, если бы вам пришлось послать нас защищать какую-то крепость? С какой легкостью мы пошли бы в бой, зная, что наш король милосерден и что в случае поражения мы можем рассчитывать на ответную милость наших противников!

Довод казался убедительным, и Эдуард несколько смягчился. Он поднял руку, призывая всех к тишине.

— Быть по сему! Но пусть шестеро самых именитых горожан придут ко мне с непокрытыми головами, босыми, с веревками на шеях и с ключами от крепости и города! К остальным горожанам я проявлю милосердие. Но эти шестеро будут принадлежать мне, и я волен делать с ними все, что захочу!

Посланники короля снова отправились в Кале. Эдуард бродил под стенами города и слышал, как оттуда донесся громкий плач. У него стало тяжело на сердце.

Вскоре из городских ворот показались шестеро мужчин. Это были самые уважаемые и влиятельные горожане. Король Эдуард вышел из своего дома и встал посреди прилегающего к нему поля. Его окружили бароны, семья и все те, кому случилось быть поблизости.

Адриан протиснулся сквозь толпу, моля Бога, чтобы король оказался милосердным и к этим шестерым самым уважаемым жителям Кале. Бедняги походили на скелеты, и у них легко можно было пересчитать все ребра.

Все шестеро упали перед королем на колени. Один из них заговорил и сообщил Эдуарду, что жители города уже достаточно наказаны, перенеся такие лишения, и что королю следовало бы их пощадить. Они отдают себя в руки короля Эдуарда и надеются на его милосердие.

Наступило глубокое молчание, затем тишину разорвал отчаянный женский плач. Вид шестерых храбрецов тронул сердца многих присутствующих.

Но только не сердце короля.

— О каком милосердии может идти речь?! — заорал король. — Вам не удастся разжалобить меня!

Вперед выступил Адриан, за ним Уолтер Манни, Ральф и другие рыцари.

— Мой король… — начал Адриан, но Эдуард резко оборвал его:

— Рыцарь Мак-Лахлан, я очень ценю вас, но прошу не вмешиваться. — Как бы в насмешку король говорил с явным шотландским акцентом. — Вас это тоже касается, Уолтер. Эти шестеро принадлежат мне. Приведите мне палача! Я хочу, чтобы им немедленно отрубили головы!

В этот момент толпа расступилась, пропуская королеву. Беременная в очередной раз, растолстевшая и отечная, она предстала перед своим мужем. Она упала перед ним на колени. Толпа сочувственно загудела. Королева умоляюще смотрела на короля, и слезы текли по ее лицу. Еще никогда королева не казалась Адриану такой прекрасной.

— Милорд! Мой муж! Я повсюду следую за вами, подвергая опасности свою жизнь и жизни наших детей. Я следую за вами по воде и суше, но еще никогда ни о чем вас не просила. Теперь же я прошу вас… Во имя Господа нашего Иисуса Христа я умоляю вас проявить милосердие к этим несчастным. Отдайте их мне.

— Ради Бога, миледи, почему вы не дома? Как вы здесь оказались? Я не отрицаю, что вы…

Король не закончил фразы и посмотрел куда-то поверх головы королевы и склоненных голов несчастных горожан. Адриан проследил за его взглядом.

Его взгляд уперся в стоявших там детей. Один из них был сын короля Джон, а вторая… дочь Роберта Оксфордского.

Странное чувство охватило Адриана, когда он посмотрел на девочку. Она была вылитая мать. Высокая, несмотря на свой юный возраст, с блестящими волосами цвета воронова крыла и яркими зелеными глазами — настоящая красавица.

Адриан часто с грустью вспоминал Ленору. Она отчаянно защищала свою крепость и принесла им много неприятностей, но каждый мужчина от мала до велика, включая и его самого, был хоть немного влюблен в Ленору.

Странно, однако, что король смотрит на дочь Леноры таким взглядом.

Но вот король снова обратил внимание на королеву.

— Миледи, я вам многим обязан, но сейчас вы просите о невозможном. Никто не смеет просить меня об этом… И все же я не в силах отказать вам, хотя, должен признаться, делаю это с большим трудом.

Король отвернулся. Толпа снова одобрительно зашумела. Слышались голоса, благословлявшие королеву.

Два палача, чьи лица скрывали капюшоны, молча ушли.

— Вставайте! — сказала Филиппа, обращаясь к жителям Кале, но они были слишком потрясены случившимся и не могли подняться. — Помогите мне… — Ее глаза остановились на Адриане. — Адриан, прошу, помогите мне.

Только сейчас Адриан понял, что он, застыв на месте, все еще продолжает смотреть на дочь Роберта Оксфордского. Придя в себя, Мак-Лахлан бросился помогать королеве поднять на ноги шестерых несчастных, которые, плача, целовали королеве руки.

К помилованным подошли другие рыцари. Они быстро сняли веревки с их шей, помогли беднягам встать на ноги и постарались успокоить их. Королева пригласила освобожденных к себе в дом, где их должны были накормить и обеспечить одеждой.

Постепенно все успокоилось. Горожан увели, толпа начала расходиться. Адриан все еще стоял на месте. Он посмотрел в сторону Кале, куда они теперь могли спокойно войти, затем перевел взгляд на королевскую резиденцию.

Эта девочка снова стояла рядом. Ее изумрудные глаза, как два острых кинжала, впились в Адриана, словно хотели пробуравить до самого сердца.