Королевское приглашение

Габриелла свободна как птица: разъезжает по Америке, рекламирует свои украшения, причем с ведома отца.Где же справедливость? Неужели продавать побрякушки — более достойное занятие, чем профессия манекенщицы или актрисы?

Подойдя к стеллажам, Кристина остановила взгляд на книгах о Голливуде. Штук пять-шесть из них были посвящены ее матери, княгине Лиссе. Одна так и называлась: «Княгиня Лиссе: сказка, ставшая былью». Кристина сняла ее с полки. С обложки смотрело фото ее матери в бриллиантовой диадеме.

Отец, вспомнилось Кристине, уже будучи женатым на маме, разрешил ей сняться в двух фильмах. Перелистывая страницы, Кристина спрашивала себя, каким образом матери удалось добиться своего.

«…князь Генрих, супруг Лиссе, выглядел как Наполеон, встретивший свое Ватерлоо, когда она улетела в Нью-Йорк и подписала контракт на участие в фильме Фрэнка Капры, в котором вместе с ней снимались…»

Кристина с улыбкой закрыла книгу.

— Спасибо за подсказку, мама, — прошептала она.

— Странно, что тебепозволено ездить куда попало, а мне не разрешается даже сняться для журнальной обложки — видите ли, принцессе это не к лицу, — язвительно заметила Кристина, не в силах больше сдерживать свою досаду. — Но ты выступала в программе Опры Уинфри, куда получают приглашение весьма сомнительные личности: транссексуалы, мужчины, которые избивают своих жен, женщины, которые заводят романы на стороне.

— В день моего выступления других приглашенных в студии не было. И вообще, чем бы я ни занималась, я в первую очередь представляю Коста-дель-Мар. — Габи была уверена в своей правоте. — Я создаю рекламу не только своим украшениям, но и нашей стране. По сути дела…

Кристина рассмеялась холодным смехом:

— Это мечта всей твоей жизни, не правда ли — представлять нашу страну? — Она вспыхнула румянцем. — Твои намерения шиты белыми нитками.

— О чем ты?

— Да о том, что ты хочешь занять престол, обойдя Жака. Вот ты и стараешься склонить на свою сторону общественное мнение. Какая низость!

Эти обвинения больно задели Габриеллу:

— Ничего подобного! У меня и в мыслях такого не было.

— Как же! Ты ведь прекрасно знаешь, что Жак объявил отцу о своем отказе.

— Кристина, прошу тебя, перестань. Я знаю, отец поступил с тобой не вполне справедливо…

— «Не вполне справедливо»!Да я просто на стенку лезу. У меня больше нет сил сидеть в Коста-дель-Мар, как в тюрьме, и делать то, что он прикажет. Я сама себе противна: уродливая, с огромным животом. Как только родится ребенок — улечу в Голливуд.

— Что ты надумала?

— Я оформлю развод; это будет несложно — в брачном контракте предусмотрены все детали. Заберу с собой малыша — а там хоть трава не расти. И отец не сможет меня остановить.

— Неправда, Кристина, он сможет тебя остановить, и ты это знаешь. В его руках власть.

— Ох, как ты его боишься! — выходила из себя Кристина. — А мне не страшно. Для нас он в первую очередь не князь, а отец. Что он мне сделает? Запрет в башне, чтобы я к сорока годам превратилась в седую старушонку?

Габи невольно улыбнулась:

— Почему же непременно в седую старушонку? Может быть, в Спящую Красавицу. А потом явится Прекрасный Принц и спасет тебя из заточения.

Кристина отмахнулась:

— Я знаю только одного «прекрасного принца», но к тому времени как мне исполнится сорок, ему уже будет за семьдесят. Вряд ли у него хватит сил вскарабкаться на башню.

— Кто же это? — насторожилась Габи.

— Не спрашивай. Помни, что я замужняя дама. — Она с усмешкой погладила округлившийся живот. — До такой степени замужняя, что дальше некуда.

В медицинском центре «Королевский госпиталь» завершился ремонт, но вдоль южного фасада еще тянулись строительные леса. Рабочие с пескоструйными аппаратами чистили древние каменные стены.

Проходя мимо журнального киоска, принц Жак заметил в витрине свежий номер «Спортс иллюстрейтед» с портретом Тедди Уорнер на обложке. Он невольно замедлил шаги.

Тедди.Ее фотографии не сходили со страниц газет и журналов, и всякий раз ему казалось, что он получил удар из-за угла До него дошли слухи о ее романе с Огги Штеклером. Чем привлек ее этот самовлюбленный скандалист? Разве что своей внешностью, сказал себе Жак, — этого у него не отнимешь.

Даже Филиппа — для окружающих леди Филиппа — заметила, что Тедди не выходит у него из головы, и не раз пыталась завести о ней разговор, называя ее не иначе как «эта нескладная теннисистка».

— Почему же «нескладная»? — вступился за нее Жак. — Будь объективна, Филиппа. Многие спортсменки действительно состоят из одних мускулов, но Тедди на редкость женственна. В Уимблдоне ей не было равных.

— Я вижу, ты ею не на шутку увлечен, — с укором отметила Филиппа.

— Нет, это не так.

— Хотелось бы верить.

Сейчас он спешил в детский ожоговый центр, созданный по его инициативе.

— Хочешь прокатиться со мной в гоночном автомобиле? Тогда слушайся докторов, чтобы скорее поправиться.