Королевства Драконов II

Когда на следующий день он очнулся, то обнаружил себя на диване в доме Мориандро. Она принесла ему свежую воду. Лёгкая ткань её одежды колыхалась от небольшого ветерка.

– Где вы берёте воду? – спросил Бронихим.

Вздрогнув от неожиданности, женщина попыталась не расплескать содержимое, поставив миску на стол в углу комнаты.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась она.

– Голова болит.

– Представляю себе, – мягко улыбнулась поселенка.

– Так откуда? – снова спросил маг.

Мориандро вздохнула и села напротив.

– Эвизе заставляет бесконечно повторять любое заклинание, Кинас.

– Да, но…

Женщина подняла бровь и чуть наклонилась вперёд.

– Так ты имеешь в виду… – протянул искренне поражённый мужчина.

– Да, Кинас. Когда возникает нужда, один из нас добровольно жертвует жизнью и колдует, обеспечивая остальных едой, водой и всем необходимым. Мы собираем и храним всё, что было произведено таким образом, – она протяжно выдохнула, встала и подошла обратно к чаше. – Иногда забредает какое-нибудь пустынное животное, и тогда на некоторое время появляется еда, которая не требует жертв.

Бронихим кивнул и встал рядом с красавицей.

– Кто-нибудь присоединялся к вам, как я? – спросил он, придвинувшись ещё ближе.

– Ты имеешь в виду… наткнувшись на нас? – повернулась Мориандро к нему лицом, явно удивившись тому, как близко маг стоял.

Тот кивнул и улыбнулся.

– Приходили маленькие группы людей, не больше двух-трёх в каждой. Кроме одного случая, двадцать лет назад, когда пришло целое кочевое племя – больше сотни человек – на своём пути через Рорин, – рассказала она, слегка покраснев. – С тех пор мы все привыкли к образу жизни других, и теперь мы одно целое с ними, а они – с нами.

Бронихим провёл много дней, встречаясь с остальными горожанами и осматривая различные строения. Многие новшества, придуманные для того, чтобы лишний раз не использовать магию, являлись настоящими чудесами.

  Проходили месяцы, и маг привык к жизни в Ллиирессе. Каждый день, после выполнения своих новых обязанностей, он сидел под Эвизе Джонтилом, наблюдая за тем, как оранжевый свет проходит по нему, словно кровь по венам. Волшебник чувствовал необходимость понять артефакт, который привёл его сюда. Когда-то он искал его ради могущества. Теперь же желал свободы.

А ещё он чувствовал, что начал понимать Геринвиоха. Вирм увидел в Аниолоне Груантэ худшие аспекты человечества, хотя Бронихим был вынужден признать, что в своё время знал многих людей, гораздо больше заслуживавших наказания, чем несчастный маг. Возможно, даже сам Бронихим был одним из таких. Дракон увидел всё то же самое и в нём, думал маг, и может быть даже был прав. Здесь было не так уж плохо. Здешний народ стал его народом. В его жизни не было расписаний и ограничений. Кроме возможности уйти, узник артефакта мог говорить, ощущать и делать всё, что он хотел, и для этого ему были предоставлены место и свобода действий.

– Кинас, уже поздно, иди спать, – раздался за его спиной голос Мориандро, когда он сидел в центре города в один из вечеров, спустя месяцы после прибытия.

Бронихим оторвал взгляд от крутящегося восьмиугольника и повернулся к женщине.

– Скоро, – пообещал он с улыбкой.

Красавица повернулась, чтобы уйти, но остановилась.

– Пути наружу нет, Кинас. Неужели жизнь здесь так плоха?

Маг взял её за руку.

– С каждым днём всё лучше и лучше, – успокоил он.

Женщина слегка покраснела и провела руками по лицу мужчины.

– Тогда почему ты всё ещё сидишь здесь, уставившись на проклятую штуку?

– Всегда есть выход, Мориандро, – ответил он, когда они ушли с площади.

Он бросил назад один последний за этот вечер взгляд, позволяя свету Эвизе Джонтила выжечь себя в его мозгу. Маг знал, что будет грезить об этом свете. Грезить о нём так же, как каждую ночь на протяжении многих недель до этого.

– Всегда есть выход, – прошептал он тихо.

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ Джеймс П. Дэвис

Флеймрул, Год Дикой Магии (1372 ЛД)

В поздний час между полуночью и рассветом улицы Зазесспура были пустынны. Граф Келмар Даргрен и его люди терпеливо ждали, изнемогая от летней жары, царившей даже в отсутствие солнца. Келмар не отрывал глаз от своей добычи, и каждый нерв его был на пределе, пока он ждал малейшего движения.

Его помощники, все в тёмной одежде и со скрытым оружием, уже привыкли к длинным ночам и осторожно следили за ним. В последнее время граф вёл себя эксцентрично, был скрытен, а также склонен к вспышкам неконтролируемого гнева. Все они были лояльны ему из-за его принадлежности к Школе Скрытности, гильдии ассасинов Зазесспура, но в последнее время начали сомневаться в том, доверяла ли ему сама гильдия.

Келмар видел и чувствовал испытывающие взгляды их недоверчивых глаз, слышал шепотки, но ему было всё равно. Он знал, что до тех пор, пока золото монет греет их ладони, они будут выполнять свои обязанности. А если нет – гильдия ассасинов знала, как приструнить своих членов. Любые его угрозы бледнели в сравнении с методами Школы Скрытности.