Королевства Ночи

Раненые волки отступили, а невредимые и вновь прибывшие… тренировались, видимо для преодоления кустарника. Двое становились рядом. Третий вскакивал им на спины и делал длинный прыжок. Мы подивились такой невиданной смышлености этих зверей пустыни. Я подумал: а не направлены ли они против нас, именно против нас? Если Равелин использовал своих ужасных волков в качестве охранников, почему бы и Модину не заняться этим же? Или пусть не Модин, но то неизвестное нечто, находящееся впереди, почему бы ему не приручить этих тварей и не натравить на нас?

Если же это случайное нападение диких зверей, то я надеялся, что Джанела придумает нечто магическое, действенное против них. Это была наша единственная надежда.

— Посмотрите-ка вон на того, — указал Пип, — вон на том холме.

Я посмотрел в том направлении. За охватывающим нас кольцом зверей, на холме, стоял огромный самец. Его шерсть была с седоватым отливом, местами уже белая. Все волки были крупны, но этот был самым крупным. Даже с учетом того, что у страха, как известно, глаза велики, я мог бы поклясться на алтаре любого божества, что голова этого чудовища была как у крупного быка, а рост — побольше лошадиного.

— Возможно, они кем-то и посланы, — подтвердил вслух мои мысли Квотерволз. — Но у них тем не менее есть и свой вожак.

— Что ж, может быть, они и сами по себе напали на нас, — с готовностью согласился я, надеясь, что такое разумное поведение этих зверей вызвано все-таки не магией. — У многих хищников есть вожаки.

Квотерволз прикидывал расстояние.

— Хм. Не достать даже из моего лука. Этот главарь знает, на каком расстоянии держаться в безопасности.

— Может быть, знает, — сказал я. — А может, и нет. Джанела! Она, нахмурившись, оторвалась от работы.

— Амальрик, ты не можешь подождать минутку?

— Нет, — сказал я. — Посмотри вон туда.

Джанела мгновенно поняла, что можно сделать. Она огляделась, увидела большой лук и подняла его. Вытащив кинжал, она прижала его к луку и зашептала заклинание. Я разобрал лишь последние слова:

…прими образ прими изменения
Был жив стал мертв
Прими силу прими мощь
Прими образ прими изменения.

Вместе с ее нашептыванием лук стал расти, желтый цвет тиса сменялся тусклым металлическим отливом. Затем она коснулась тетивы своими волосами и сотворила еще одно заклинание. Я не расслышал ни слова, но только тетива превратилась в плетеную женскую косу, которые применяются при создании самых мощных катапульт.

— Вот тебе лук, Амальрик. Осталось найти лучника. С этим тоже проблем не было.

— Отави, ложись на спину. Квотерволз поможет тебе прицелиться.

Отави лег на спину и, держа лук параллельно земле, уперся каблуками в древко.

Джанела, взяв пригоршню стрел, направилась к трупу волка, лежащему на берегу. Она ткнула волка в грудь, так что наконечники стрел окрасились кровью. Затем коснулась наконечниками века своего глаза:

Смотри на то на что я смотрю
Охоться на то на что я охочусь
Убей того кого я убью
Лети быстро
Лети точно.

Она протянула стрелы Квотерволзу.

— Если повезет, то даже особенно целиться не придется. А теперь не мешайте мне.

Она извлекла из сумки длинные пряди какой-то шерсти. Но я отвлекся на стрельбу из вновь сотворенного оружия. Квотерволз встал на колени рядом с Отави.

— Оттягивай на полную, парень.

Отави ухватился за тетиву из волос обеими руками и потянул изо всех сил, так что вены вздулись у него на лбу. Стальной лук, изгибаясь, медленно подавался. Квотерволз наложил стрелу.

— Немного поверни… правильно… так, так… затаи дыхание…

Ноги Отави дрожали от напряжения.

— Пуск!

Щелкнула тетива, Отави завопил, получив отдачу по лодыжкам, а стрела устремилась прочь. На первый раз заклинание не сработало, стрела пролетела мимо вожака волков. Мы промахнулись по крайней мере футов на пять.

Я выругался. Зверь, точно заговоренный, продолжал оставаться на месте. Отави вновь улегся, натянул лук, а Квотерволз наложил стрелу и прищурился.

— Так… чуть ниже… Проклятая стрела, да проникнись же ты заклинанием… Пуск!

Вновь щелкнула тетива…

На этот раз она летела точно, и чудовищный зверь поздно заметил опасность. Он попытался отпрыгнуть, но стрела угодила ему точно в грудь. Он был поражен, видимо, в самое сердце, упал и умер на месте.

Тут же с обоих берегов донесся низкий вой. Он все усиливался по мере того, как волки узнавали, что их вожак сражен. Вой поднимался к небесам, наполняясь незвериной скорбью по потере. Даже я, как ни глупо, ощутил какую-то печаль, как всегда бывает, когда узнаешь, что землю покинул великий вождь, независимо от того, друг он тебе или враг.

Через мгновение этот вой перешел в сигнал к атаке, и звери вновь бросились на нас. Их злоба и ненависть к нам возросли вдвое. Но на нашей стороне был теперь дневной свет, позволяющий лучникам стрелять без промаха.