Королевства потерянных (СИ)

— Миша! Прекрати! Я не выдержу. — Маргарита Георгиевна встала со стула, заметавшись по комнате. Я тоже поднялся и, пошатываясь, подошёл к ней. Она вскинула руки и вскрикнула. Я не обратил внимания.

— Я знаю, что вы, по каким-то своим причинам, никогда не примете меня. И… мне этого не нужно. Я оглянулся на отца, попробовал улыбнуться и снова посмотрел на мать:

— Маргарита Георгиевна, — от обращения к ней по имени она отшатнулась, но не смогла отвести от меня взгляд, — Маргарита Георгиевна, я ничего не хочу от вас, ничего не требую. Я рад, очень рад, что у вас всё хорошо. Я сейчас уйду. Вы можете притворяться дальше, что меня никогда не было. Вы больше меня не увидите.

Кажется, мама-Рита не понимает моих слов. Я подошёл ближе и заключил её в объятия. Как же давно я не чувствовал этот запах. Её кожа пахла моей матерью. Черной королевой. В последний раз я обнимал маму восемнадцать земных лет назад. Осторожно подняв руку, убрал с ее шеи густые, черные волосы, легонько прикоснувшись губами к тому месту, куда прошлый я, в своей прошлой жизни, всадил магический нож. Последнее объятие? Я держал свою мать на руках, сидя в луже её крови. Королева была холодной, как лёд. Темная сила уходила из неё медленно. Чтобы перейти ко мне, но не убить. Королева цеплялась за меня. В тот момент она меня любила. Женщина, разлучившая меня с отцом. Ты продолжаешь делать это в каждом из миров?

— Уходи! у-уу-ходи! — мама почти завыла, вцепившись в меня. Я освободился из её хватки, и поднес ладонь к глазам. Моё лицо мокрое от слёз. Это слишком. Отвернулся от неё и побежал к двери.

— Саша, стой! Я провожу!

— Миша! Нет!

Мой отец вышел вместе со мной.

Отец

Некоторое время мы шли молча. Пересекли двор, оставили позади песочницу, где я познакомился с девочками. Остановились на углу следующего дома. Михаил достал сигарету и закурил.

— Вообще-то, я бросил. Редко когда курю.

Я пожал плечами, показывая, что мне всё равно.

— Значит, Саша. Ты… хотел посмотреть на нас…

Слова давались ему с трудом. Я вообще боялся говорить, слишком много эмоций меня переполняло.

— Не обращай внимания на…Риту. Она… тяжело перенесла… как это? Послеродовая депрессия?

Я промолчал.

— Она… Знаешь, посмотри, — он достал из кармана бумажник и вытащил старую, согнутую пополам фотографию. На ней он и мама улыбаясь, держали какой-то сверток. Ребенка.

— Это ты.

Я с трудом подавил вздох, стараясь не смотреть Михаилу в глаза. Не я. Отец продолжил.

— Сначала всё шло хорошо. Очень хорошо. Сложно, конечно, но мы были счастливы. А потом… Риту как-будто подменили — вдруг стала отказываться подходить к тебе. Начала кричать что-то про монстра. Что он занял место её сына… Ты в порядке?

В порядке я не был, но кивнул.

— Я сводил жену к психологу. Там сказали, что это какой-то синдром. Как его… Синдром. Что они понимают? Вроде как Рита осознала, что её привычная жизнь круто изменилась. Решила, что виноват ребенок. Её воображение сделало из тебя монстра.

Он осекся. Посмотрел на меня с испугом. Взял за плечо. Я почувствовал тепло его руки. Папа. Почему она убила тебя? Почему вырастила из меня чудовище? Ты ведь наверняка был светлым магом… Просто невероятно, чтобы ты был темным. Если тебе от этого легче, я отомстил ей. Теперь она — бесплотный мстительный дух. Вернув себе тело, я расправлюсь с ней окончательно. Не переживай, папа. Если ты умер. А если ты жив, тогда почему ты бросил меня?

— Почему ты бросил меня?

Сдерживаемое годами чувство рвётся наружу. Что это? Одиночество? Тоска? Ни в одном из миров мне не узнать, что это — родительская любовь? В каждом мать будет пытаться меня убить?

— Саша… Саша, я не хотел. Никогда не хотел отказываться от тебя, — внезапно он протянул вторую руку и прижал меня к себе. Я почувствовал его запах. Запах мужчины, так сильно внешне похожего на меня. С таким же, как у меня, телом, руками и глазами. Вот только он человек. И пахнет, как человек. А я нет. Это не мой отец. Тогда почему так больно?

— Рита, она совсем съехала с катушек, понимаешь? Она пыталась… Пыталась. Боже. — он обнял меня крепче, вдавив в свою грудь. Да знаю я, что она пыталась сделать. Только вот, в своём мире я как-то выжил. И мама была Чёрной королевой — самым могущественным существом, самым сильным. А здесь — кто она? Домохозяйка? Отстойный мир. Золотой король здесь — простой мент, моя красавица жена — блеклая амеба, разве что Тигрис что там, что тут — преданный оболтус. А что отец? Позволил меня отдать. Послушался жену — обычный подкаблучник.

Я чувствовал, что летняя рубашка моего папаши стала мокрой от слёз. От моих слез.

— Я бы никогда не отдал тебя. Но не было выбора… Она как-будто сошла с ума. Я много раз хотел тебя найти. Ты не веришь?

Интересно, он чувствует, что мои слёзы нечеловечески горячие? И моё дыхание оставляет подпалины на нагрудном кармане его рубашки.

— Саша. Я так рад, что ты вырос таким сильным, воспитанным и спокойным. Кто… твои…

— Мои родители?

Он вздрогнул. Я продолжил говорить ему в грудь.