Королевства Злодеяний

Одеждой ему служила тьма – тьма того рода, что наполняет сердца лжецов и неверных. Хорёк нежно обернулся вокруг его шеи – словно живой воротник для этой теневой рубашки. Подмётками его сапогов служили страницы святых писаний других богов, а трона – останки ложных мучеников. Свободное от грязи и шрамов, лицо бога озарялось отвратительным ликованием. За то время, пока сэр Хэмнет рассматривал преобразившегося человека, пальцы с недостающими фалангами вытянулись, заменив былые обрубки. Бог размял восстановленную руку и погладил оголовок розово-красного короткого меча, лежавшего на коленях.

- Ну, старина? – вопросил Цирик. – Хочешь что-нибудь спросить?

Сэр Хэмнет потупил взгляд.

- Как отпрыск Дома Хоклинов и почётный член Общества Авантюристов Бравворт, я требую право на обеспечение безопасности и…

- Хоть кто-нибудь здесь поднял на тебя ру… коготь? Нет. Очевидно, безопасность предоставлена, - бог смерти нетерпеливо вздохнул. – Разве ты не собираешься тоже быть учтивым?

- У-учтивым?

- Я сбросил свою личину. А ты собираешься сделать то же самое? – Цирик рассматривал лицо сэра Хэмнета, надеясь найти на нём хотя бы тень понимания, но там ничего не было. Лишь пелена обычной смеси ужаса и благоговения. – Мне что, просить хорька ещё раз объяснить? Я думал, он донёс это весьма доходчиво, но, может, нужна ещё одна попытка.

Хоклин, запинаясь, начал было что-то отвечать, но тут Цирик с силой ударил по трону рукой.

- Личину великого героя, великого исследователя! – завизжал он, словно оркестр нестройных скрипок. – Ты даже не поднял меча в защиту своих компаньонов тогда, на Холме Потерянных Душ. Ты сбежал, когда первые из гоблинов ворвались в лагерь – и всегда сбегал от любой опасности, которую когда-либо встречал! Как мой изворотливый друг сказал ранее – это ты был единственным хорьком на холме в тот день.

Лорд Мёртвых закрыл глаза и вернул контроль над собой.

- А теперь, - продолжил он, успокоившись. – Я не говорю, что ты трус. Я бы назвал твои действия… - он остановился и посмотрел вверх, как будто подходящее слово вылетело из его головы.

- Самосохранением, - проскрежетал хорёк на его плече.

- Точно! - воскликнул Цирик. Он ласково погладил мордочку животного, прежде чем развернуться обратно к сэру Хэмнету. – Обычно я аплодирую тому, кто достаточно умён, чтобы сохранить себе жизнь, но сейчас сделаю исключение ввиду недостаточно правдоподобного облика героя кристальной честности и непоколебимой отваги. В этом ты не убедил даже самого себя, нет, не до глубины души. Поэтому не оскорбляй меня, прячась за сломанной маской и ожидая, что я не замечу на ней трещин.

- Но это не маска, - потрясённо промямлил Хоклин. – Мои книги. Мои карты. Бравворты ценят всё, что я сделал, - его голос окреп, слова стали уверенными. – Они знают правду…

Цирик начал хлопать, медленно, издевательски.

- Не из рук вон плохо, конечно, но я видел и лучшие твои попытки, например, когда ты пытался отделаться от счёта за выпивку в клубе.

- Видел? Ты следил за мной?

- Не чаще, чем за любым другим лжецом.

Кустистые белые брови Хоклина наползли на тёмные глаза.

- Так это ловушка! Ты заставил этого урода Утера заманить меня сюда, соблазнив поисками этого места!

По собранию демонов Гадеса пробежал удовлетворённый гомон.

- Вряд ли мне нужно нанимать фальшивых демонов вроде Утера, когда в моём распоряжении бесконечная армия настоящих обитателей подземного мира, - мягко отозвался Лорд Раздора. – И я оставил этот путь в Гадес открытым, приказал своим миньонам распускать о нём слухи для того, чтобы посмотреть, кто ко мне заглянет. Ну знаешь, такой перерывчик в постоянном выслушивании монотонной болтовни мёртвых об их унылых прошлых жизнях, отдых от проклятых криков агонии. Я просто узнал тебя, когда ты переступил порог таверны.

Цирик пару секунд изучал аристократа, потом тряхнул головой.

- Надеюсь, я не переоценил тебя, старина. Ты куёшь ложь довольно неплохо, но твоё сердце от неё сокрыто, как за щитом, за стеной иллюзорного уважения, возведённой этими невежами из твоего клуба.

Хорёк подался вперёд и добавил:

- Вот только проблема со стенами в том, что никогда не знаешь, в какую сторону они упадут, когда, наконец, рухнут. Может, внутрь, может, наружу.

Привычным жестом Цирик подозвал двоих самых здоровых, самых мерзких демонов из своего окружения.

- Вышвырните его – но осторожнее, не навредите. Старик под моей защитой до тех пор, пока не доберётся до королевства смертных.

Из горла сэра Хэмнета сам собой исторгся вопль, когда демоны нависли над ним. Они схватили его пальцами, желеобразными и гниющими, но мощными, точно тиски, и оторвали человека от земли. От касания чудищ холод проник в его плоть. Этот холод распространился по рукам до груди, остужая сердце, заставляя его кидаться на рёбра, словно обезумевшее животное, посаженное в клетку.