Королевства Злодеяний

- Король, которому не суждено родиться! – равнины прорезала бездонная трещина, настолько сокрушителен был гнев Отейи. – Я буду вынашивать его до конца времён!

- Ха! Ты не сможешь этого сделать, - возразил Аннам. – Если попытаешься, он будет расти внутри, пока не расколет твоё тело.

Королева-Мать обдумала слова своего мужа, а потом произнесла:

- Тогда я вытолкну его раньше срока и призову наследников Вапрака. Они никогда не откажутся от столь нежного корма!

Рот Аннама раскрылся, исторгнув громы и молнии.

- Он и твой ребёнок! – взревел Всеотец. – Ты не скормишь его ограм!

- Нет, если ты уйдёшь, - заявила Отейя, и кривая усмешка исказила её словно вырезанные из камня губы.

- Предлагаешь сделку?

- Покинь Торил, и тогда я буду носить дитя до тех пор, пока оно само не найдёт путь наружу из чрева, - сказала Отейя. – Но если вернёшься раньше срока, тогда я вытолкну его, и сыны Вапрака буду пировать твоим.

Столь холоден был её голос, что даже облака замёрзли в небе и упали наземь, став горными ледниками.

Улыбнулся Всеотец:

- О, такая игра мне по нраву, ибо семя моё сильно и не будет долго тянуть, - уверил он. – Я вернусь, когда моё дитя – будущий король – позовёт меня по имени, и тогда я буду только наблюдать, как государство моих отпрысков ширится со скоростью ветра, заполняя весь Торил.

Аннам взмахнул рукой в небо. Вырвалась из ладони пяти цветная радуга, встал он на неё и удалился наверх шагами длинными, словно реки.

Отейя смотрела, как Всеотец уходит, а когда свод небесный поглотил его, перевела она взгляд в сторону сердца Холодного Океана. И хотя расстояние было неизмеримо огромным, увидела она последствия ужасной мести своего мужа. Там, на покрытой сетью багровых струек глыбе льда, лежал Улутиу – и тело изогнуто под углами, недоступными живым существам. Из ушей струится тёмная кровь, а в пасти пузырится кровавая пена, стекая в серые воды его моря.

- Клянусь – голос дитя Аннама никогда не раздастся вне моего чрева, - и хотя Отейя произнесла это шёпотом, волны поймали слова и донесли до ушей Морского Короля. – Хотела бы я отомстить за твою смерть лучше, но Всеотец всемогущ, и это лишь немногое, что я могу сделать.

Улутиу поднял голову, и улыбка озарила его морду. Он потащил своё тело по льду, туда, где Холодный Океан лизал кромку его смертного одра, а потом погрузил свою лапу в рубиновую воду. Так он лежал долгое время, неподвижно, пока, казалось бы, жизнь не покинула его, и Королева-Мать не закричала от горя. Изо рта её тогда исторглась Стодневная Ночь – и поэтому в северных землях зима и тьма идут рука об руку, как брат с сестрой.

Но Улутиу ещё не отошёл в мир иной. Король Океана перекатился на спину и вытащил конечность из студёной воды – на кончиках пальцев образовались пять кристаллов льда, цветом, соответствовавшим драгоценным камням: изумруду, сапфиру, рубину, янтарю, и один прозрачный, словно чистейший алмаз. Морской Король содрал кристаллы с когтей и прижал к шее, и там они и остались висеть, будто на цепи.

Тогда только Улутиу закрыл глаза, и из глотки вылетел длинный вздох – дух его покинул Торил, поднявшись, словно туман от холодной воды, и колышущаяся рябь цветов воспарила от каждого кристалла, затанцевав, подобно призракам, высоко в небе. Так появились Северные Огни. А потом Холодный Океан окружил его смертное ложе водяным смерчем, засыпая изломанное тело вуалью ледяной крошки. Быстрее закружился смерч, и вуаль превратился в саван; ещё быстрее – и саван становится толще… и вот это уже гроб.  Прошло совсем немного времени, и слой льда стал напоминать саркофаг.

Смерч крутился всё быстрее и быстрее, слой за слоем покрывая гробницу снегом, пока насыпь не стала сугробом, сугроб – холмом, а холм затем горой, продолжая расти. Ветры бесновались всё яростней. Море замёрзло, превратившись в бескрайнюю белую пустошь, а небеса стали серыми, словно сталь. Снежные каскады струились с неба. Буря загоняла снежинки во все концы Холодного Океана, на восток и на запад, на север и на юг, и всюду между, и весь пустой простор ледяного моря скрылся, погребённый под белой мглой шторма.

Буря продолжалась, и не было ей конца – месяц за месяцем складывались в года, года в столетия. И всё это время Отейя наблюдала, и хотя голод выл внутри неё, словно окружающая метель, еду она не принимала. Семя Аннама терзало её изнутри, прося пропитания, но Королева-Мать неумолимо отказывала ему, поддерживая в себе жизнь только водой из Источника Здоровья. Не мог ещё не рожденный король-великан накопить сил, чтобы освободиться, и Отейя часто возвращалась к Холодному Океану, смотреть, как снежная гора растёт слой за слоем. Море превратилось в нависшую стену льда, такую высокую, что она скребла небо; наконец она выросла до таких размеров, что даже дно океана не могло её уже сдержать – вылезла она на древний берег и поползла на юг, медленно и неумолимо.

Раздался тогда хохот Отейи, похожий на гул далёкого вулкана, полетев над землёй – ибо на пути великого ледника лежала гордость Аннама, Остория, Империя Великанов.