Королевство

С Кристис поговорить не удалось, потому что она везде ходила в сопровождении мужа, который, судя по виду, очень некомфортно себя чувствовал на мероприятии и желал свалить оттуда побыстрее.

Маркиза Дюпон немного изменилась внешне. Видимо, она ещё не до конца отошла после родов: было видно, что она с нашей последней встречи прибавила несколько килограммов, а её кожа не была такой же безупречной, как до беременности.

Посвящение проводил лично Претор Церкви Света Санрии. Ещё бы! Маловероятно, что маркиз Хортбильд согласился бы на меньшее.

После проведения ритуала, ребёнка положили в люльку, а гости приносили ему подарки и давали свои пожелания на будущее.

Я, подойдя к люльке, долго и внимательно смотрел на трёхмесячного мальчика. Это был мой сын, Тит Дюпон. Малыш был спокойным, не плакал при виде подходящих к нему гостей и с интересом смотрел на всё, что его окружало. У Кристис, как и у её мужа, глаза были голубыми, но этот мальчик изучал окружающий мир ярко-зелёными глазами. Такими же, как у меня.

Я оставил дорого́й подарок, пожелал ребёнку в будущем мирной жизни и отошёл в сторону, погрузившись в свои мысли.

Что я чувствовал к этому малышу? Ничего! Может быть, я такая бездушная скотина? А может быть, чтобы полюбить ребёнка, с ним нужно проводить время? Так или иначе, сейчас я испытывал к этому младенцу не больше, чем к любому другому. Я был не более, чем донором спермы для мамы Тита, поэтому отцовской ответственности за судьбу этого ребёнка не ощущал.

Во время моих раздумий ко мне подошёл Корнел. Он похлопал меня по плечу и сказал, что иногда я смогу видеть Тита, но никогда не смогу поиграть с ним, или хоть как-то провести время наедине. И, разумеется, не смогу принимать участия в его воспитании.

В принципе, я уже разобрался в своих чувствах, поэтому сказанное старым аристократом меня не обеспокоило.

Одобрительно кивнув маркизу, покинул имение семьи Дюпон и направился заниматься своим карманным принцем.

Именно карманным, потому что за год посещений моего заведения у принца Карла выработалась стойкая зависимость от той дури, которую ему подмешивали в напитки.

Она проявлялась не в виде жёсткой ломки героиновых наркоманов, а в виде апатии, которая с каждым днём усиливалась, лишая всех радостей жизни до момента получения новой дозы.

На фоне вечно меланхоличного поведения принца и отсутствия выраженного к чему-либо интереса, странностей в его поведении почти никто не заметил. Но об этой зависимости знал я, и точно осознавал сам принц.

В настоящее время принц Карл меня изрядно напрягал, но он был нужен для реализации основной миссии, поэтому забить на него я не мог.

Сначала он посещал моё заведение раз в месяц, потом стал приезжать каждые три недели, чуть позже он заваливался в мой бордель уже каждые две недели, а теперь частота посещений увеличилась до еженедельных посиделок в райском павильоне.

Я буквально упрашивал его утвердить посещения на один день в неделю — вторник — потому что закрывать заведение с непонятной вероятностью сильно вредит бизнесу. В этом вопросе мы договорились.

Походы принца в мой бордель сильно не нравились его начальнику стражи, графу Казу.

Он меня несколько раз вызывал на допросы в штаб первого рыцарского ордена, а также угрожал виселицей, если узна́ет, что я как-то развращаю принца. Вот тут я его, честно говоря, не понял. Куда же ещё развращать? Парень ведь в бордель приезжал, а не к бабушке на пироги — естественно, у меня там разврата выше крыши.

Начальник стражи принца всё пытался проверить все наркотики, которые у меня имелись в заведении. Видимо, он начал подозревать, что не просто так принца тянет в моё имение всё чаще и чаще. Однако, я аристократу показывал только то, что есть в продаже и давно всеми изучено, но постоянно делал удивлённое лицо, когда тот просил показать остальное.

Был небольшой период, когда стража перехватывала всех доставщиков, которые везли для меня товары из Азура, но там они ничего не находили, потому что особую дурь и другие запрещённые алхимические зелья ввозили в Эммар по поддельным документам, оформленным на подставных лиц, равно как и вывозили золото из Эммара в Азур.

После пяти недель неудачных попыток глава стражи Его Августейшего Высочества пришёл с мировым предложением. Граф не мог развести ещё более бурную деятельность по поискам моих контрабандистов, потому что в этом случае обо всём узнает командир рыцарского ордена, или сам принц, а тогда проблемы начались бы уже у него самого. Но я на мировую решил не идти и банально настучал на этого проныру принцу, подробно рассказав про допросы и недовольство стражника тем, что принц посещает моё заведение. Карла это задело за живое, и он приказал выпороть графа Казу на центральной площади, после чего нашёл себе нового командира стражи.

За столько проведённого вместе времени принц стал мне сильно доверять. Этот эффект, конечно же, был бы невозможен без той дряни, которую ему подмешивали.