Королевство

Я почувствовала, как слезы текут у меня по щекам. Странный я человек все же. Слабый, не имеющий возможности пережить множество впечатлений за раз. Мне всегда нужен отдых, остановка, передышка, комфорт…

Система…

Да, в этом, пожалуй, единственная моя сила.

Все же… я крайне системный человек.

А в текущей сложившейся системе так получилось, что именно я являюсь королевой. Отбросив в сторону стандартное будущее, что было предначертано мне с рождения, я стала официальной королевой пусть небольшого, но все же королевства.

Это было… приятно. Я улыбнулась и смахнула выступившие слезы на глазах.

Да, приятно, когда тебя оценивают по достоинству. Но способен ли мир принять те изменения, которые я хочу с ним сотворить? Впрочем… когда я кого-то о чем-то спрашивала?

Я развела руки и громко хлопнула в ладоши. С удовольствием про себя отметила, что маленькие фигурки у входа в замок все разом вздрогнули и повернулись лицом к трону.

Да, надо признать, что удивлению их действительно не было предела. Считали ли они меня умершей? Вероятно.

Была тут и Фиона, которая радостно меня обняла, словно мы стали неожиданно давними и хорошими подругами. В принципе, я не была против.

А вот и Шарлотта, которая подпрыгивала от возбуждения и хлопала в ладоши, словно маленькая девочка.

И старина ‘Итч, куда же без него. Он по своему обыкновению снова вышел откуда-то из теней, но длинный нос, выступающий из его капюшона, забавно шевелился, что я сочла за некое удовлетворение.

Дора просто кивнула мне, как царственная особа своей сотоварке – видимо, в глубине души она всегда считала, что настоящие королевы никогда не умирают.

Старина трактирщик был явно преисполнен боевого духа, а, завидев меня, сразу же пообещал, что после славной битвы нужно будет обязательно закатить не менее славный пир, восславляя меня и его дешевые цены на пиво, которое он горел желание продать оптом.

И наконец… да, более всего, признаюсь, меня интересовал именно этот человек. Хотя, судя по тому, что я услышала от Зигмунда… был ли он действительно человеком?

Оман стоял вдали от всех и нервно перебирал в руках корону, а когда я, обнявшись со всеми, подошла к нему, то он церемонно встал на одно колено и протянул мне мой царственный головной убор. Принимая корону, я невольно улыбнулась, потому что поняла, наконец, слова Зигмунда про живое королевство. Судя по оживленному обсуждению, которое я прервала своим присутствием, все намеревались защитить замок от посягательств бандитов.

Все… и даже Оман. Похоже, он понял, что даже в случае гибели монарха королевство продолжает жить, стараясь отстаивать те интересы, которые были заложены во время правления государя. И если эта теория была верна, то чем дольше будет продолжаться мое правление, тем дольше составит инерция продолжения моих дел после моей смерти. Ведь королевство – это не замки и крепости. Королевство – это, прежде всего, люди. А люди всегда вдохновляются другими людьми, которых они считают своими заклятыми врагами и в то же время лучшими друзьями.

Я надела корону и вернулась обратно на свое законное место. Согласно последним донесениям, многим жителям удалось спастись, что было довольно хорошо, но в то же время к замку в этот самый момент приближались крайне воинственно настроенные бандиты, которые вряд ли могли быстро пробить толстые деревянные ворота, не имея при себе ничего напоминающего таран, но их гнусные рожи и обыденные разговоры, перемежающиеся с гневными выкриками в нашу сторону, могли помешать нам спокойно провести остаток ночи.

А этого позволить было никак нельзя. Я очень и очень хотела спать. Более того, я страстно желала вообще не вылезать из кровати как минимум неделю. Значит, выбора не остается – придется с ними разобраться, причем быстро и беспощадно. Без суда и следствия. В таком случае приятно все же быть королевой – обходишься без лишних проволочек.

К счастью, мои верные подданные разделяли мое мнение, и у них даже созрел очень хороший план ко времени моего прихода. Не знаю, почему Зигмунд меня так торопил, – они и без меня прекрасно бы справились, любо дорого было на них смотреть.

Ну конечно, раз я не преминула объявиться, то они с робкой решительностью решили взвалить на меня самую опасную часть плана, которую ранее хотели поручить Шарлотте. Я видела, как молодая леди с облегчением вздохнула, – каким бы безумным ни был бы ученый, он никогда не захочет рисковать своей собственной жизнью. Даже у безумия были свои четкие пределы.

Впрочем, что приятно, ничего особо сложного мне делать не надо было. Точнее говоря, мне вообще не было необходимости даже вставать со своего места.