Королевство Адальир. Просветление (СИ)

Сальир-Вери сделал шаг в сторону Силия и положил руку ему на плечо:

— Я полностью одобряю твой выбор!

— Благодарю, магистр, — Силий кивнул, — но как нам быть с моей подопечной, — он глазами показал на стоящую рядом Аэл'орри. — Вы уверены, что ваши помощники смогут проводить её до родных краёв без риска?

— Обещаю! Вижу, эта юная эрфния так дорога тебе, наверняка, вас связывает нечто большее, чем послание Эллмэороса…

— От вас ничего не утаишь, — Силий развёл руками, — она очень дорога…

— Одному из твоих воинов, — перебил Сальир-Вери, закончив фразу за Силия.

Аэл'орри удивлённо посмотрела на магистра, недоумевая, откуда он мог знать про это.

— Да-да, — Сальир-Вери повернулся к ней, — Силль прибыл в Адальир лишь из-за любви к тебе, дитя.

Аэл'орри опустила глаза и губы её нервно дрогнули, ведь она не знала, что произошло с Силлем и больше разлуки томило её волнение за возлюбленного.

— Хорошо, магистр, я целиком и полностью доверяю вам, — согласился Арбитр Стихий, он, кончено, мог бы и сам переправить Аэл'орри домой с помощью адресного перемещения, но не хотел обижать магистра и верховного волшебника Гаур-Хэс таким недоверием.

Сальир-Вери меж тем обернулся к сопровождавшим его зверям, и заговорил с ними:

— Отвезите эрфнию в Шэугленн и как можно быстрее, — напутствовал он, — пройдите тайными тропами, чтобы никто и ничто не могло угрожать её безопасности!

Тут же медведи двинулись к Аэл'орри. Бурый приблизился вплотную, припав на передние лапы, и предложив ей сесть верхом. А серый встал чуть поодаль, собираясь сопровождать их. Аэл'орри оглянулась на Силия и, получив одобрение в виде кивка, забралась животному на спину.

Когда медведи покинули пределы Гаур-Хэс, скрывшись из виду за хрустальными вратами, Силий снова обратился к Сальиру-Вери:

— Эллмэорос сказал, что вскоре над всем Адальиром будет бушевать нечто, что страшнее всех прочих напастей, когда-либо одолевавших королевство, — напряжённо произнёс Арбитр, — он называл это Эаррограссерогиратроподием…

Сальир-Вери вздрогнул, и, прищурившись, пристально посмотрел Арбитру Стихий прямо в глаза:

— Лучше не произносить этого слова, — магистр как-то странно поморщился, — здесь собрано много отрицательной энергетики.

— Оно что-то конкретное означает или нет?

— Не знаю, Арбитр, — честно признался Сальир-Вери, — оно как будто напоено дурной энергетикой, но, думаю, это лишь метафора.

На том и порешили. Арбитр Стихий поблагодарил Сальира-Вери за помощь в освобождении Аэл'орри от заклятия, и, попрощавшись, покинул Гаур-Хэс, оседлав очередную молнию, ведь его ждали важные дела, и, в первую очередь, совет в Вавилоне. Сальир-Вери ещё постоял какое-то время около входа во дворец, обдумывая новую информацию, а затем вернулся обратно.

Силий уговаривает Конструктора и Тех, кто правит в Вавилоне отправить отряды на поиски адальиров.

Конструктор не обманул, вес его в Вавилоне действительно было трудно переоценить, и совет собрался там и тогда, когда он сказал.

Силий прибыл в залу совета как будто первым, но применив тайное зрение понял, что многие из правящих в Вавилоне просветлённых были уже там. Они стояли подобно полупрозрачным статуям, ещё не обретя плоти, и не могли быть увидены обычным взором.

Стоит рассказать и о самой зале: это было большое овальное помещение в одном из дворцов на самом высшем уровне вечного города. С высоким сводчатым потолком, подпираемым множеством колонн и зеркальным полом. В центре залы был очерчен большой круг, так называемый «круг совета», куда вступали те, кто принимал решения в Вавилоне, когда шло обсуждение того или иного вопроса. Как раз над этим кругом в потолке имелся окулус — колодец, выводящий в определённые часы точно на солнечный диск, когда бог древних входил в зенит. Силий часто критиковал просветлённых за подобное устройство дворца, указывая на то, что такая архитектура очень смахивает на языческие сооружения гирльдов, некогда поклонявшихся солнцу, а такое поклонение для просветлённых, считал он, недопустимо.

Впрочем, иных признаков язычества Силий не отмечал и потому, на перестройке дворца не настаивал, в конце концов, главное не форма, а содержание. Ведь молиться Богу можно даже и на руинах разрушенного хэза или вообще в лесу, не в месте же суть.

К описанному кругу с восьми сторон света шли также очерченные на полу светлые пути, по которым должны были прибывать участники совета, проходя в залу каждый через свои врата.

Хоть Силий и узрел уже многих прибывших, но из уважения к просветлённым, не стал раскрывать их инкогнито, а спокойно расправил бородёнку, привычным движением протащив её сквозь плотно сжатые пальцы, и уселся на пол в позу «лотоса», помедитировать ожидая.