Королевство Адальир. Просветление (СИ)

Дальше было дело техники и Брелов без особого труда расправился с поверженными громилами, зарубив каждого несколькими простыми ударами.

Тут очухался тот, которого Брелов сбил со стула. Здоровяк не рискнул даже пробовать атаковать, а лишь отбежал в дальний угол комнаты и, споткнувшись о поверженного соратника, сам повалился на пол возле очага.

Брелов вскинул меч и уверенным шагом двинулся на него, готовясь добить, однако бить беззащитного было гнусным поступком и он остановился. Брелов уже собирался опустить меч, позволив противнику тоже вооружиться, как вдруг внимание его привлекло что-то, валяющееся рядом с очагом на полу. Брелов наклонился, при этом продолжая неотрывно следить за врагом, и поднял что-то блестящее. В руках у рок-менестреля оказалась драгоценная брошь от чьего-то мундира, очевидно, оторванная убитыми им мародёрами от доспех какого-то рыцаря. Брошь оказалась такой красивой и изящной, что Брелов сразу догадался: только сиворийские воительницы могли обладать таким украшением. Тут Брелов явственно представил, как совсем недавно кто-то из них преспокойно зарубил сиворийку, украл брошь с мёртвого тела, а теперь они тут сидят и пируют. И эта мысль ввергла его в такую ярость, что прежняя идея о честности по отношению к подобной мрази показалась ему осквернением самого понятия чести.

— Нет уж, дружок, — злобно прорычал Брелов, чётко ощущая на зубах вкус вражеской крови, которой уже залило всю келью, — твари, которая с женщинами воюет не полагается честного поединка! — раздумья о чести и доблести как ветром унесло, он взмахнул мечом и тупо зарубил последнего из пировавших наёмников, долее не вдаваясь в сложные философские рассуждения.

— Зря вы души продали, ребята, — кинул он поверженным врагам, покидая келью, — всё одно ничего себе не выгадали, я вашим уже говорил намедни…

В течение всего сражения Аллвэ прятался за колонной свода, а когда грохот стих, то потихоньку выбрался наружу. Он ожидал увидеть наёмников, которые укокошили строптивого музыканта Брелова, но вместо этого пред ним предстал сам Брелов, правда сильно перемазанный кровью.

— Ты не ранен?! — заволновался Аллвэ.

— Нет, — спокойно протянул Брелов, самодовольно ухмыляясь, — это я их размазал по доспехам! Здорово, правда? — рок-менестрель с какой-то кровожадной радостью провёл пальцами по доспехам, оставляя на волшебной броне кровавые разводы.

Аллвэ нервно сглотнул:

— Иногда ты меня просто пугаешь! — честно признался коротышка, странно нахохлившись, очевидно от чувства дискомфорта, ведь оседлый эльгвейт терпеть не мог ни вида крови ни и вообще каких бы то ни было сражений.

— Двинули дальше!

Они рысью помчались по коридору, стараясь не обращать внимания на шорохи над головой, дабы не тратить время. Но с углублением в казематы странных ящеровидных монстров на потолке и сводах становилось всё больше и больше. Наконец в стене слева показался лаз, очевидно, заброшенная часть катакомб с обозначенным загоном располагалась как раз за ним. Брелов обернулся через плечо к Аллвэ и, получив одобрительный кивок, впрыгнул в темноту прорехи. Внутри нового каземата оказалось очень сыро, холодно и душно, здесь особенно неприятно пахло какими-то испарениями, наверное, жар просыпающегося вулкана, подогревающий осклизлые камни на нижнем уровне, гнал всё зловонье вверх. Со стороны коридора послышался шум и лязг доспех, эти звуки ни с чем невозможно было спутать, и Брелов сразу догадался, что где-то поблизости уже рыщут герддроны Фаур-Каста.

— Это за нами что ли? — рокер неподдельно удивился, как быстро среагировали эти тупоумные чудовища.

— Вряд ли, — возразил эльгвейт, — они и так тут носятся как у себя дома, — он осёкся и тут же поправился, — хотя, это и есть ихний дом.

— Веди дальше! — скомандовал рок-менестрель.

Они ещё немного углубились в помещение, чем дальше они продвигались, тем гуще становился мрак и тем холоднее делался воздух вокруг. Наконец остриё меча Брелова, которым тот нащупывал дорогу перед собой, упёрлось во что-то железное. Прозвучало характерное звяканье и через мгновение на шее рок-музыканта сомкнулись уже знакомые ему изящные руки сиворийской воительницы.

— Вернулся, ты вернулся! — с радостным придыханием прошептала Филирд. — Я пораздумала тут на досуге, готова носить плащ с твоим портретом, только вытащи меня отсюда!

Несмотря на критичность ситуации, Брелов нашёл в себе силы улыбнуться:

— Как трудно в наш век вербовать себе фанаток, — отметил он, успокаивающим движением приобнимая воительницу. — Я боялся, что не найду тебя в этой убогой крепости, будь они все тут неладны! — признался Брелов, ощутив на какое-то мгновение искреннее облегчение.

— Пойдём, пойдём же отсюда скорее! — взмолилась Филирд, по-прежнему не размыкая объятий.

— Сейчас уберёмся, самое время, — поддержал Брелов, пряча меч обратно в ножны, и тут уже обратился к Аллвэ, — ну, а теперь, веди к выходу, проводник!

Эльгвейт пригладил лапкой, растрепавшуюся на макушке шерсть и юркнул в сторону, направляясь к еле виднеющейся вдалеке прорехе. Беглецы проследовали за ним.