Королевство Адальир. Возрождение (СИ)

Пилигрим обдумал сказанное и понял, что должен повиноваться. Ведь любой путник, вступающий в благодатную землю магистра, обязан был безоговорочно доверять не только самому просветлённому, но и всем, кого тот считал достойными.

— Нас прислали настоятели святыни Клианор, — продолжил он, — чтобы просить вас дать нам экстриорайдерров, поскольку крепость наша ныне остался без какой бы то ни было частицы адальиров. Но на подходе к вашей земле нас атаковали странные войны.

— Они напоминали герддронов Свиртенгралля, — продолжил рассказ тот, что стоял левее. — Но только с ярко-зелёными гривами, подобными лошадиным. Мы и опомниться не успели, как они сразили нас…

— Долгое время провели мы в трансцендентариуме, пока волшебная сила этой юной красавицы не возродила нас в чудесном Адальире! — закончил рассказ стоящий правее.

— Я так и догадался, что вы из Армильд-Клианор, — сказал Авельир. — У вас символика крепости, — гот протянул найденный медальон владельцу.

— Я не знаю, что произошло с вами, друзья, — Фарфалла приблизился к путникам, приветственно кивнув. — Но здесь больше нет чужой энергии, и вы можете чувствовать себя абсолютно спокойно. Благодаря Алёне я избавился от дурного заклятия и вернул власть над этими землями, отныне ни один воин вражьей армии не войдёт сюда!

Вокруг действительно чувствовалось присутствие поистине божественной благодати, всё наполнилось одновременно радостью, ликованием и безмерным умиротворением. Даже бесчисленные насекомые стали летать медленнее и жужжать тише.

Авельир поведал Фарфалле о том, кем на самом деле был его ученик Валькирисиум. Готический рыцарь недоумевал, как магистр мог проглядеть лазутчика и взять на обучение чёрного колдуна. Объяснение же просто ошарашило его:

— Ученик Стронцвет пришёл в мои сады по наивысшей рекомендации, — сказал Фарфалла, сам неотрывно глядя на Алёну нежным, отеческим взором. — Его привёл лично Сальир-Вери, что специально для такого случая нарушил обет и покинул Гаур-Хэс.

— Сальир-Вери был здесь? — изумился Авельир, который отлично знал, как и все в вавилонском движении, что древний волшебник никогда не покидает пределов дворца магии. — Как вы это можете объяснить, магистр?

— Он сказал, что в сём гильдийце есть семена величайшей силы, которая сослужить великую и добрую службу Адальиру, — ответил просветлённый. — И я, конечно же, поверил ему.

— А вы не проверяли их энергетически? — не унимался гот, стараясь выискать хоть какую-нибудь приемлемую причину такой неимоверной промашки умудрённого волшебника.

— Нет, — Фарфалла отрицательно покачал головой и посмотрел на Авельира с укоризной. — Это было бы так неуважительно по отношению к великому Сальиру-Вери, сам понимаешь… Валькирисиум был чудесным учеником, но я чувствовал, что у него была трудная жизнь. Вот если бы он стал моим воспитанником с младых ногтей, тогда бы я смог воспитать в отроке любовь к добру и истине, — мечтательно добавил Сан-Киви.

Алёна посмотрела на волшебника, почувствовав в нём родную душу, его слова сильно зацепили её сознание. Ведь она и сама так думала, во многом соглашаясь с доводами детерминизма. Если бы злодеи жили в иных условиях, то не стали бы теми, кем они стали. Алёна тотчас вспомнила собственные размышления в долине Кэльвиара, когда они двигались с отрядом по дну распадка. Тогда, окружаемая чудесной, вдохновляющей природой, она задавалась вопросом, действительно ли ужасный образ жизни и злодеяния, творимые фаворитами Гиртрона Шэугканом и Визиронотом, были их осознанным выбором? Но, если в прошлом, она не смогла найти ответа на этот вопрос, то теперь получила его из уст просветлённого. Жизнь тёмного чародея Стронцвета не была его выбором, просто в своё время он подпал под влияние демона сновидений. Теперь река его жизни виделась не единым потоком зла, но разветвлённым ручьём. Окажись он в обучении у магистра Сан-Киви чуть раньше, и не было бы никакого чёрной магии властителя, а Адальир обогатился бы ещё одним мудрецом, гуманистом и, вероятно, добрым волшебником. Алёне отчего-то безумно захотелось вернуть всю историю вспять, дабы так и вышло, чтобы Стронцвет стал добрым учеником Фарфаллы, как того, наверняка, и хотел Создатель сего чудеснейшего мира! Алёна даже подумала, что в такой предрешённости судьбы чудовищ Адальира есть часть вины и просветлённых. Это звучало странно для неё самой, но ведь никому из мудрецов в голову не приходило дать какому-нибудь герддрону или дартгроту шанс исправиться, использовать свои сверхмощные силы на добрую перемену монстров Свиртенгралля, а не только на их уничтожение.

— Понимаю, — кивнул Авельир. — Теперь всё ясно, это, скорее всего, тоже была хитрость. Кто-то из прихвостней Гиртрона с помощью магии прикинулся Сальиром-Вери, чтобы Стронцвет смог проникнуть в вашу обитель!

— Не стоит делать поспешных выводов, — улыбнулся Фарфалла. — Теперь, когда чары сняты, я сам отправлюсь в Гаур-Хэс и узнаю всё лично у Сальира-Вери.

— А нам, что делать? — поинтересовалась Алёна.