Королевство Диабетия

– Верочка, добро пожаловать! – произнес тот же писклявый голос. А другой тут же шикнул на него: 

– Погоди! Рано ещё! – и затаился.

Верочка – это я. Тут всё верно. Ошибки быть не может. Странное чувство – будто тело дремлет, а мозг наоборот просыпается – становилось всё более отчетливым. И наконец, я разглядела прямо перед собой огромное зелёное дерево, его крона заслоняла собой небосвод, оставляя лишь краешек голубого покрывала, на котором вольготно разместилось небесное светило.

«Ну все, уснула! И влетит же мне от Ирины Матвеевны!» – подумала я, когда кто-то или что-то внезапно потянуло меня за руку вниз, обращая моё внимание на пузатого человечка. Росточком он явно не вышел – мне только до колена доставал макушкой. Или в этом странном сновидении всё население такое. Забавно, но мне редко снятся сны, и те чёрно-белые обычно. Правда, несколько раз что-то цветное пыталось пробиться, но тут же исчезало. Хотя дерево кажется смутно знакомым. Будто когда-то оно уже снилось мне. Но этого ведь не может быть. Встряхнула гривой надоедливых медно-рыжих кудрей, они привычно подпрыгнули затейливыми завитушками и умостились в мою обычную причёску.

Пузатый человечек выжидательно смотрел на меня снизу вверх с каким-то невероятным для его вида величием. И я подумала, что если сейчас присяду перед ним на корточки, чтобы ему было удобнее говорить со мной, то он наверняка обидится. Так что я только чуточку склонила голову, с любопытством разглядывая гостя моего сновидения, и его лицо тут же озарилось почти счастливой улыбкой.

– Добро пожаловать, Верочка! – с упоением произнес он и стал расшаркиваться передо мной, будто я особа королевских кровей. 

Я не сдержала усмешки:

– Нет уж, это вам добро пожаловать! Сон-то мой, а не ваш!

Пузатый человечек недоумённо захлопал неуместно длинными и густыми ресницами, вызвав во мне острый приступ зависти – мои рыжие ресницы мне никогда не нравились. И самое ужасное – я ничего не могла с этим поделать. Столько раз прибегала из школы в слезах. Мама никак не могла найти слов утешения для меня, а вот папа всегда с доброй улыбкой щёлкал меня по носу и уверенно заявлял, что за эти-то рыжие пушистые ресницы когда-то и полюбил маму. Это неизменно бодрило меня, но заряда оптимизма обычно хватало ненадолго.