Королевство двоечников

Взгляды сторонников Императора двоечников вяло скользили по окрестным улицам в поисках неосторожных прохожих, к которым можно было бы прицепиться и устроить драку. Но нехорошая слава мрачного замка тринадцатой школы уже разнеслась по всему городу. Глупые зеваки и случайные прохожие больше не появлялись поблизости. Иногда, правда, к замку забредали стаи бродячих собак, которые знать ничего не знали про великого Императора двоечников, и тогда охранники с азартом начинали стрелять по ним из рогаток или же просто швыряться камнями и осколками кирпичей.

Вообще, странное дело – но с приходом к власти двоечников в городе стало невероятно много бездомных собак, а по улицам принялись шнырять самые натуральные крысы размером с небольшую кошку. Откуда ни возьмись, в домах появились полчища тараканов, а чердаки заполонили тучи летучих мышей. Все эти твари, наверное, почувствовали, что чистотой в городе людям заниматься стало недосуг: самое время как следует отъесться и размножиться…

В общем, охранники замка номер тринадцать помирали от тоски. Поэтому появление на подъемном мосту незнакомого взрослого моментально вызвало среди них оживление. Тем более, что незнакомец выглядел довольно странно.

Он был худощав, высок и длинноволос, в длинном складчатом плаще, в круглых темных очках и широкополой шляпе. И за ручку держал огромный футляр – очевидно, от контрабаса.

Странное дело: незнакомец совершенно без страха вошел на подъемный мост, приблизился к воротам и остановился, только упершись в плотную толпу гвардейцев.

– Ты куда это собрался, дядя? – нагло спросил главный гвардеец.

– А ы почему не на уроках, мальчик? – невозмутимо поинтересовался человек. – А ну-ка, пропустите меня, мне на работу надо…

– К-какую еще работу? – слегка опешив от такой дерзости, спросил гвардеец.

– Я ваш учитель музыки, – пояснил незнакомец. – Только-только из отпуска приехал…

И, в подтверждение своих слов достал из кармана маленькую серебристую губную гармошку. Потом набрал полную грудь воздуха и заиграл.

Звуки, вылетающие из гармошки были настолько тоскливые и пронзительно жалостливые, что гвардейцы немедленно приуныли. Некоторые неожиданно для самих себя задумались. А некоторым из них стало даже немножко стыдно за свое поведение. Кое-кто не выдержал и заплакал, размазывая слезы по лицу грязными рукавами.

– Ну, все, хватит! Не надо больше! – всхлипывая, взмолился главный гвардеец. – Проходите давайте, да побыстрее!

Учитель музыки перестал играть, подхватил свой контрабас и прошел в глубину школьного двора, к подножию школьного замка.

Когда прекратилась музыка, лавному гвардейцу немедленно стало легче. Он поманил к себе пальцем мелкого шустрого мальчишку – того самого, что когда-то подслушивал под дверями Егорова класса и во время Военного Совета в учительской.

– Эй, Щуплый! – сказал гвардеец. – А ну, проследи-ка за этим учителем музыки. Не нравится он мне что-то. Как и его музыка…

Щуплый кивнул и тихонько двинулся вслед за странным учителем музыки.

И не зря: учитель музыки с самого начала повел себя странно. Было совсем не похоже, что он только что вернулся из отпуска: кабинет музыки находился в левом крыле замка, а этот тип сразу же поперся в правый, где были только лишь спортзал и столовая. Дойдя дотуда, незнакомец обнаружил, что направился не в том направлении и потащил свой контрабас обратно.

Щуплый стразу заподозрил, что в этом футляре, возможно, вовсе не музыкальный инструмент. Но что?

Пройдя полпути по мрачному каменному коридору, учитель музыки устал и, наверное, решил пройтись налегке, разведать обстановку. Он поставил контрабас в декоративную нишу в стене: таких не бывает в обычных школах, но замке Короля двоечников такая была. В ней стояла статуя какого-то древнего мудреца – из тех, кто придумывал всякие заковыристые задачки для бедных школьников. Но и футляру там тоже нашлось место.

Щуплый следил за всем этим из-за угла. Когда тот, кто называл себя учителем музыки, скрылся за поворотом, Щуплый выскочил из укрытия и быстро подбежал к этой самой нише. Ему было ужасно любопытно: что же на самом деле скрывалось в огромном черном футляре?

Щуплый быстро разобрался в том, как открывается футляр. Щелкнули защелки, и дверца неожиданно распахнулась сама собой.

Там, на красном бархате, на котором полагалось находиться музыкальному инструменту, насмешливо скрестив на груди руки, стоял мальчишка!

– Ага! – недобро сказал он. – Это снова ты? Опять шпионишь?!

Щуплый от испуга замешкался, и когда уже собирался броситься наутек, был ловко схвачен за шиворот мальчишкой и быстро посажен в тот же футляр, откуда только что выскочил его противник.

– Сиди тихо! – сурово сказал Егор (а это был он!). – Не то шею намылю!

И захлопнул футляр. Щуплый тут же принялся голосить вовсю глотку. Но из футляра доносились лишь тихие приглушенные звуки. Полезная вещь – ничего не скажешь!

Вскоре вернулся замаскированный Киря.