Королевство гнева и тумана

Ианта. Верховная жрица, фэйка знатного происхождения и подруга детства Тамлина. Она взяла на себя все хлопоты по устройству нашей свадьбы. Против этого я не возражала. Но мне совсем не нравилась ее готовность поклоняться мне и Тамлину, словно мы — новоиспеченные боги, избранные и благословленные Котлом.

Впрочем, я не жаловалась. Ианта прекрасно знала придворную жизнь, равно как и жизнь за пределами двора. Во время обедов и официальных празднеств она садилась рядом со мной и подробно рассказывала обо всех гостях. Только благодаря ей я выдержала «водоворот веселья», сопровождавший празднование дня зимнего солнцестояния. Ианта взяла в свои руки управление всеми церемониями. Я была только рада предоставить ей решать, какими ветвями и гирляндами украшать дом и все прочие места празднования. Конечно же, она гораздо лучше меня знала, как накрыть столы и какая посуда приличествует тому или иному пиршеству.

Если Тамлин оплачивал мои многочисленные наряды, Ианта занималась их выбором. Она была настоящим сердцем народа фэ. Казалось, сама Богиня простерла к ней длань, повелев вывести фэйцев из мрака и отчаяния к свету.

У меня не было причин сомневаться в этом. Ианта еще ни разу не дала мне дурного или опрометчивого совета. Мне остро недоставало ее в те дни, когда она была занята в храме, принимая паломников и наставляя учениц. Сегодня я особенно радовалась ей. Мне не хотелось оставаться наедине со своими мыслями.

Приподняв подол тонкого прозрачного платья цвета утренней зари, я взбежала по мраморным ступеням на крыльцо дома.

Ничего, в следующий раз я сумею уломать Тамлина, и он позволит мне отправиться в деревню.

— Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она села рядом с ним. Они же порвут друг друга в клочья. У нас все скатерти будут залиты кровью, — заявила Ианта.

Она взялась за край своего бледно-серого, с голубым отливом капюшона и насупила брови. На лбу сморщилась татуировка, изображавшая фазы луны. Схватив перо, Ианта вычеркнула имя гостьи, ею же занесенное в список минутой ранее.

В комнате, где мы сидели, было жарко. Даже ветерок, дувший из открытых окон, не давал прохлады. Однако Ианта и не думала откидывать капюшон.

Все верховные жрицы носили просторные одеяния, изобилующие прихотливыми оборками и кружевами, хотя их тела отнюдь не отличались дородностью. Худенькую талию Ианты стягивал тонкий пояс из прозрачных камней небесно-голубого цвета, обрамленных в серебро. Все камни — совершенной овальной формы. Поверх капюшона у нее был надет тонкий серебряный обруч с большим камнем посередине. Обруч удерживал в свернутом состоянии нечто вроде платка или… даже не знаю, как назвать этот предмет ее облачения. Когда Ианте требовалось помолиться, обратиться к Котлу или Матери или просто о чем-то подумать, она разворачивала платок, прикрывая себе лоб и глаза.

Однажды Ианта развернула платок, оставив открытыми только нос и чувственные губы. Ритуал именовался «Глас Котла», и не скажу, чтобы зрелище мне понравилось. Платок, как бы он ни назывался, превращал энергичную, остроумную фэйку в подобие говорящей статуи. К счастью, Ианта больше не разворачивала его в моем присутствии. Иногда она вообще снимала обруч и откидывала капюшон, позволяя солнцу играть ее длинными, слегка вьющимися золотистыми волосами.

Перо на мгновение застыло в изящных пальцах с длинными заостренными ногтями. Ианта была неравнодушна к серебру, о чем свидетельствовали многочисленные кольца на ее пальцах. Выбрав другую кандидатуру, верховная жрица вписала имя поверх зачеркнутого.

— Это что-то вроде игры, — сказала она, поводя вздернутым носом. — Только жестокой. Все участники жаждут власти и возможности подавлять других. Если понадобится, готовы и кровь пролить. Должно быть, тебе непросто ко всему этому приспособиться.

Богатство и внешний блеск не мешали фэйской знати оставаться свирепыми и дикими. Это вам не слабая, хихикающая знать смертного мира. Уж если фэйцы враждуют, то вражда кончится не раньше, чем противника разорвут в кровавые клочья. Причем не в переносном, а в самом прямом смысле.

Когда-то я бы дрожала, боясь сесть с ними за один стол.

Я сгибала и разгибала пальцы левой руки, наблюдая, как меняются узоры татуировки.

Теперь я могу не только сидеть рядом с ними, но и сражаться против них. К счастью, пока такой необходимости не возникало.

Каждый мой шаг, каждое движение были на виду, становясь предметом не только наблюдения, но и обсуждения. Зачем невесте верховного правителя учиться премудростям сражения, если в Притианию вернулся мир? Такой довод привела мне Ианта, когда за обедом я по ошибке ляпнула об этом. Надо отдать должное Тамлину: зная нравы соплеменников и мой характер, он нашел компромисс — сказал, что я хочу обучиться самозащите… Тем не менее слухи уже расползались.

— Люди немногим лучше, — наконец ответила я Ианте.

Поскольку Ианта была одной из немногих, кто меня не боялся и не впадал в ступор от моих слов, я поспешила добавить:

— Думаю, моя сестрица Неста вполне вписалась бы в эту компанию.