После всех чудес великанов в эти слухи охотно верили. Эта тема обсуждается даже в тюрьме! Весь гарнизон крепости, да и пленники тоже, с нетерпением ожидают появления нового чуда Королевства голубых лагун. Как ни странно, меньше всего ждут этого сами невидимки. У них и без этого хватает забот.
В тюрьме начало твориться что-то непонятное. Все чаще вспыхивают ссоры, порой доходящие до драк. Жадик и Кохал, которых привели Ромашка и Лаванда, поначалу вообще ничего не могли понять. Кто с кем и за кого? Вся площадь тюрьмы разделена на две половины, все без конца спорят между собой. И не только спорят.
Пожалуй, только Бумка чувствует себя, как ни в чем не бывало, безбоязненно заходя на любую половину. Благодаря своим поединкам с Лавандой, он стал выше всех мелких споров, и поневоле вызывает уважение, как у одних, так и у других. Но, эта же вседоступность налагает на него и другую обязанность. Через него решаются вопросы между спорщиками, он же выступает и судьей в спорах между ними.
Один лагерь возглавляет Франк, неожиданно для себя выбившийся в лидеры. Вторым лагерем верховодит Ярвик, заслуживший это право исключительно своими силами. Разобравшись, что к чему, новые пленники примкнули к разным лагерям.
***
Лямик, Лютик и Весич уже полдня наблюдают за командой Бульбуля. Брать кого-то в плен, чтобы потом тащить в крепость нет ни желания, ни смысла. А показать, кто чего стоит, нужно. Короли дали вполне четкое задание. Отвадить пиратов от Королевства голубых лагун. Значит, нужно показать им, кто здесь настоящий хозяин.
Котлету решили не обижать. Снова отбирать подарок Ромашки нечестно. Остановили свой выбор на группе Шлынды. Только эта троица сохранила свое оружие. Их и следует разоружить. Тем самым достигается две цели сразу. Пираты остаются полностью безоружными, а невидимки показывают, что наличие оружия у противника не дает никаких преимуществ.
Воспользовавшись тем, что все остальные пираты находятся далеко, невидимки появились перед противником не скрываясь. Просто вышли из зарослей и остановились, слегка разойдясь в стороны. Лямик поманил, ошалевшего от такой наглости, Шлынду. Никто из невидимок даже не притронулся к оружию. Просто стояли и молча ждали.
Первым, издав свирепое рычание, бросился в атаку Шлында. Лямик легко уклонился от удара и, перехватив на лету вооруженную руку, выбил кинжал, а самого Шлынду отправил головой в куст. Выбравшись оттуда, тот снова кинулся вперед, явно желая разорвать противника в клочья. Перехватив руку, Лямик нырнул пирату под мышку и резко рванул вверх. Дикая боль в плече отбила у Шлынды всякое желание продолжать атаку.
Хуган бросился на Лютика более осмотрительно. Сократив дистанцию, он попытался ударить кинжалом снизу, и был весьма удивлен, рассматривая безоружную руку, которая начала побаливать в запястье. Лютик, проведя встречным движением рук нижние «ножницы», остался стоять на месте, приветливо улыбаясь противнику. Хуган развернулся и бросился бежать. Его никто не преследовал.
Булди лениво подошел к Весичу и вопросительно мотнул головой. Весич, так же молча, протянул руку. Булди отрицательно помотал головой и спрятал кинжал за спину. Весич сделал шаг вперед. Булди на шаг отступил. Так повторилось несколько раз. Весич растерялся, не зная, что делать. Лямик с Лютиком с интересом смотрели на все это, ожидая завершения.
Наконец, Лямик не выдержал и подошел к Булди.
– Почему?
– Память, – буркнул Булди, – от отца достался, а он велел его беречь. Он удачу приносит.
– Память, это серьезно, – задумчиво произнес подошедший Лютик.
– Ладно, оставим, – решил Лямик, – но с условием.
– С каким? – боясь поверить, прошептал Булди.
– Клянись, что не используешь его больше, как оружие, а оставишь только, как память.
– Клянусь! – после недолгого раздумья выдавил из себя Булди, прижимая реликвию к груди, – А защищаться можно?
– Можно, – рассмеялся Лямик, – а теперь беги.
– Так вы что, и бить меня не будете? – искренне удивился Булди.
– А за что тебя бить? Мы лежачих не бьем. Ты же сам сдался.
Не меняя изумленного выражения на лице, Булди, так же неспешно, как и подошел, повернулся и побрел прочь.
Отыскав оружие Шлынды и Хугана, невидимки исчезли, словно их и не было. На земле остался лежать только Шлында, начавший приходить в себя от боли. Сначала он сел и мутным взглядом осмотрелся. Попробовал мотнуть головой, но, тут же сморщился от резкой боли в плече, которое уже начало опухать. С трудом поднявшись, он тоже поплелся к лагерю.
Не прошло и получаса, как все пираты собрались на берегу, затравленно озираясь вокруг. Капитан выглядел мрачнее тучи. Радует лишь одно, что на этот раз невидимки никого не утащили. Бульбуль поднял голову и громогласно поклялся отомстить за свой корабль и за свой позор. После этого развернулся, подошел к берегу и уселся на песок.