Королевство грез

Ройс ощутил, как рот ее непроизвольно смягчился, напор дрожащих рук ослаб, груди коснулись его груди, позволив услышать бешеный стук сердца. Он опрокинул ее на спину, навалился, поцеловал крепче, быстро коснулся талии и бедер. Попробовал кончиком языка сомкнутые губы, желая проникнуть внутрь, и, когда они наконец раскрылись, изведал сладость ее рта и вновь принялся откровенно изображать акт, которого уже жаждал с опасной решимостью. Дженни, окаменев, задыхалась, потом напряжение вдруг разом исчезло под нахлынувшей ошеломляющей волной наслаждения. Совершенно незнакомая с той пламенной страстью, которую он нарочно и умело возбуждал в ней, она была полностью отравлена ее ядом, позабыв, что он – ее похититель. Сейчас он был любовником – пылким, манящим, ласковым, полным желания. Нежность затопила ее, и она, издав беспомощный стон, сдалась, закинула руки ему на шею, прижалась ртом со всей страстью, проснувшейся в ней.

Губы Ройса становились все требовательнее, язык – настойчивым, жалящим, руки неустанно двигались, лаская грудь, потом переместились чуть ниже, расстегнули пояс, пробрались под тунику.

Дженни застонала от невыразимого смятения, и Ройс ощутил под своей рукой трепещущую плоть и гордо напрягшийся сосок. Он пощекотал пальцами бесстыдный бугорок, ущипнул, услышал, как она захлебнулась от восторга, почуял, как пальцы ее конвульсивно впились ему в плечи, как страстно она целует, словно желая вернуть наслаждение, которое он ей доставлял.

Потрясенный мучительной сладостью ее ответа, Ройс оторвал губы, взглянул в пылающее лицо, продолжая ласкать грудь и напоминая себе, что сейчас самая пора ее отпустить.

Женщины, с которыми он спал, никогда не просили, чтобы он соблазнял их ласками и нежностью. Они желали безудержной атаки, силы и мощи, о которых рассказывали сложенные о нем легенды. Они желали, чтобы их сломил, покорил, грубо взял и подмял под себя Волк. Число женщин, желавших испытать боль наслаждения с ним в постели, не поддавалось подсчету. Роль завоевателя плотно приклеилась к нему, и он много лет соглашался ее играть, но все чаще и чаще переживал приступы скуки, а в последнее время и отвращения.

Ройс медленно оторвал руку от вздымающейся груди девушки, приказывая себе оставить ее, прекратить то, что начал, и безотлагательно. Завтра он наверняка пожалеет, что так далеко зашел, и ему это хорошо известно. С другой стороны, если уж все равно сожаления неизбежны, так пусть они будут о чем-то существенном, подумал он. И с некой полуосознанной решимостью доставить обоим чуть больше удовольствия, которое они, кажется, обрели друг с другом нынче ночью, Ройс вновь склонил голову, поцеловал ее, распахнул тунику. Взгляд его опустился и замер, прикованный соблазнительным великолепием, открывшимся под одеждой. Изумительные груди, округлые, пышные, с розовыми сосками, съежившимися в тугие комочки желания, – все поплыло перед его взором; сливочно-гладкая кожа поблескивала в отсветах пламени, как нетронутый, только что выпавший снег.

Испустив сдержанный вздох, он перевел взгляд с груди на губы, заглянул в гипнотизирующие глаза, а пальцы уже расстегивали собственную тунику, срывали ее, чтобы прижаться голой грудью к мягким белым холмикам.

Доведенная почти до обморока страстными поцелуями, взглядами и вином, Дженни потрясенно смотрела на твердую, чувственную линию его губ, следя, как они неуклонно приближаются. Глаза закрылись, мир закружился, рот его впился в нее с грубой жадностью, и она ощутила касание языка. Она застонала от восторга, когда ладонь его накрыла груди, стиснула, и он медленно опустился на нее голой, покрытой жесткими волосами грудью. Ройс провел губами от рта к уху, щекоча языком чувствительные впадинки, тщательно исследуя их, пока Дженни не стала извиваться от наслаждения.

Снова скользнул губами по щеке, возобновил поцелуй и принялся медленно и возбуждающе посасывать так, что Дженни издала низкий гортанный стон. Он нежно втянул ее язычок, потом дал ей насладиться своим, а когда Дженни инстинктивно попала в такт его движениям, их поцелуй стал поистине бешеным.

Затем он приподнялся, раздвинул коленями ее ноги, втиснулся, заставив ее с содроганием почувствовать жесткий нажим. Сжигаемая грубой жадностью его страсти, она испустила разочарованный вскрик, когда он оторвался от ее рта, и с удивлением увидела, что его губы тянутся к грудям. Он ущипнул сосок, нежно сжал, потянул, затем с силой прикусил, спина ее выгнулась, и все естество загорелось ослепительным пламенем чистого восторга. В тот самый миг, когда она думала, что больше не вынесет, он прикусил посильнее, вызвав у нее стон. Остановился, повернулся, чтобы уделить внимание другой груди, она же запустила пальцы в густые черные волосы и, сама того не сознавая, прижала к себе его голову.