Королевство Кинзи

С этим намерением я уселась на место пассажира и водрузила ноги наверх. Но Рик подошел с моей стороны, наклонился и… уцепил ремень безопасности. Подмигнул и сказал мне прямо в губы:

– Пристегни ремень, Кинзи, за рулем Беннет.

Если я водила безбашенно, то Рика можно было с уверенностью назвать на всю голову отшибленным. Я не возражала, громко подпевая песне и пытаясь перекричать динамик. Но часа через три он снизил скорость.

– Могу подменить, – предложила я. – Наша инопланетная угроза устала?

– Не устал я… Клэрис, я так не хочу возвращаться.

Не знаю, что он имел в виду, но настроение испортилось вмиг. Впереди огни и башни королевства, а тут только свобода от проблем и свежий ветер. И мы вдвоем, ругающиеся, хохочущие и бесконечно пересекающиеся неловкими взглядами.

– Жми на газ, Рик. Никаких попятных. Поздно теперь пятиться, – вдруг вспомнилась его фраза перед игрищами.

Он только усмехнулся. Я же откинула сиденье и закрыла глаза, чтобы больше ни о чем не разговаривать.

Рик разбудил меня возле аэропорта, там двое суток моя машина простояла брошенной. Я вытащила из кармана ключи:

– Ну ладно, напарник. Встретимся теперь на совете директоров?

Он наклонился ко мне и замер, словно сам не определился, чего хочет: что-то сказать напоследок или поцеловать. Я ответила на оба варианта:

– Не надо, Рик. Ты так все только усложняешь.

Едва я вышла из машины, он рванул с места – примерно с той же скоростью, что по хайвею. Что тут добавить, отшибленный на всю голову.

***

Конечно, прислуга сообщила родителям о моем ночном возвращении, но такой торжественной встречи перед завтраком я не ожидала. Лицо отца – красное, будто он перцев хабанеро объелся, – предвещало беду издали, тут даже пульсирующей венки не надо. Мама же – видимо, для цветовой гармонии – наоборот была бледной. Похоже, они уже в курсе, с кем я провела наедине целую тысячу километров. Жаль, а так хотелось обрадовать самой.

Но выяснилось, что причина не во мне. Не только во мне.

– Подлец! Сукин сын! Подонок! Я его в цемент закатаю и…

Мама переводила на человеческий язык:

– Дин Дойл встречался с этим… сыном Майкла Беннета. Мы просто не ожидали удара в спину от семьи…

Я села за стол – все, что успею съесть, пока скандал не разрастется за пределы орбит, то мое.

– Пап, мам, о каком ударе вы говорите? Я ведь присутствовала там! Следила за Риком и вместе с ним полетела в Чикаго. Дин ему отказал!

– А зачем он вообще с ним встречался?! – взорвался отец. – Не будь дурой, дочь, никто не будет встречаться с врагом, если нет скрытого интереса!

– Почему тогда Дин вам об этом сообщал? Плел бы свои интриги втихую.

– Потому что ты там была! Раз уж ты все равно узнала о встрече, то он решил сделать ход конем! Мерзавец!

Я покачала головой. Но мама задала неуместный сейчас вопрос:

– Кстати, а с кем ты ехала? Я не знала, что у тебя в Чикаго есть друзья.

Врать бессмысленно. На Дина отец наверняка орал так, что сам себя оглушал, потому было не до мелочей. Ив вообще пока допрашивать не стали, но это вопрос времени. Я ведь не особенно скрывалась, чтобы со временем не выплыло наружу:

– Так… с этим… самым… ну… сыном Майкла…

– Что?!

Прекрасный стереозвук, сразу с двух сторон. Ну, вот я и поела. Отложила вилку и узнала о себе многое – коротко говоря, я намного, намного хуже Дина Дойла.

Позже позвонила зятю. Он к такому общению с Робертом не успел привыкнуть и потому заметно расстроился. После разговора я вдруг поняла: сейчас отец совершает самую большую ошибку в жизни. В тот момент, когда он обязан стать центром нашего сообщества, всех отталкивает от себя. Сначала Стивена – нам теперь долго пожинать плоды его горячности. Сейчас принялся за Дина – тот человек надежный, но любая верность имеет границы. Невозможно поддерживать того, кто тебя открыто снабжает эпитетами, которые не в каждой книжке напечатают. Очередь за мной. Когда уже и у меня сдадут нервы, я махну рукой и пошлю их всех к черту? И ведь когда поднималась наверх слышала в спину отчетливое: «Пусть убирается из моего дома, тварь неблагодарная!» Мама пыталась успокоить отца, он это в пылу ляпнул, но… он сильно недооценивает мою верность, раз я до сих пор еще не ушла.

Кинзис уже не надо атаковать снаружи, она сама разваливается изнутри. И хоть я понимала, что именно этого Рик и хотел – чтобы все вокруг отвернулись от отца, но без личного вклада самого Роберта Кинзи ничего подобного бы не случилось.

Со мной отец не разговаривал пару дней, но потом, благодаря маме, мы наконец-то примирились. Он теперь хотя бы мог говорить спокойнее и сокрушался о том, что в худшем случае компанию придется делить. И никак не хотел поверить, что это еще не худший вариант. До совета директоров оставалось меньше двух недель.