Королевство кривых зеркал (СИ)

– Вызывается свидетель защиты – Гарри Джеймс Поттер! Немногочисленные свидетели этого процесса ахнули. Даже лорду Малфою с трудом удалось удержать лицо, видя, кто выступает в его защиту. Видимо, последние новости до него пока еще не дошли. – Мистер Поттер, вы уверены? – лицо обвинителя выражало разнообразную гамму чувств: начиная от подозрения в полном безумии Мальчика-Который-Выжил, и заканчивая полной уверенностью, что он находится под Империо. Сам Гарри прошел на свидетельское кресло с некоторым колебанием. – Мистер Поттер, так уж получилось, что теперь вы свидетель не обвинения, а защиты, – доброжелательно обратился к юноше приятного вида мужчина с очень умными глазами и цепким взглядом. – Мне бы хотелось задать моему свидетелю несколько вопросов, которые бы сделали картину для уважаемых судей более полной и ясной. Поначалу вам покажется, что они абсолютно бессмысленны, но на самом деле они имеют самое, что ни на есть прямое отношение к делу. Вы позволите? Благообразный Председатель несколько неуверенно кивнул, но, тут же уточнил: – Только если они действительно имеют отношение к делу. Если это не так, то вопросы будут признаны неуважением к суду. – Что вы, Ваша Честь, как можно, – уважительно поклонился мистер Гюнтер, насколько знал Гарри. – Итак, мистер Поттер, позвольте первый вопрос. Где вы учитесь? – В Хогвартсе, на шестом курсе, – немного расслабился парень – Вы не могли бы мне сказать, кто ведет у вас предмет под названием «ЗОТИ», и свое мнение об этом преподавателе. – Ну… – теперь растерялся от неожиданности вопроса Гарри. – На первом курсе у нас вел ЗОТИ профессор Квиррел. Мы над ним смеялись, потому что он заикался и мы считали его немного сумасшедшим. А оказалось, что у него в башке торчал Волд…э-э-э-э… Тот-Кого-Нельзя-Называть. Он еще охотился за философским камнем, который был спрятан в школе. – Я правильно понял ваш ответ? Ваш директор принял в школу одержимого, не проведя необходимой проверки, да еще и спрятал в месте, полном детей, очень сильный артефакт? Ладно, ответ принят. Теперь второй курс? – Ну, на втором курсе у нас был профессор Локхарт. Жуткий пустомеля! Он только и мог, что смотреться в зеркало, и спрашивать на контрольных, какой у него любимый цвет. Тогда еще василиск по школе ползал, окаменяя магглорожденных, и когда ему сказали, чтобы он помог, этот кинулся со всех ног собирать вещи, чтобы сбежать. – М-м-м… Итак, на втором курсе у вас опять был, точнее, не было приличного учителя. Третий курс? Председатель суда застучал молотком. – Адвокат, мы здесь рассматриваем дело Люциуса Малфоя, а не недостатки нынешнего образования! Вы сказали, что ваши вопросы имеют самое прямое отношение к делу, но пока этого не видно! – Уважаемый господин Председатель, я не отказываюсь от своих слов. Но мне надо, чтобы вы все услышали ответы этого молодого человека. Без них у вас не будет полной картины произошедшего. – Господин Гюнтер, мы отдаем должное вашему профессионализму, но если ваши вопросы окажутся лишними, то мы будем вынуждены запретить вам на год практику в нашей стране. – Мистер Поттер, так кто был вашим учителем на вашем третьем курсе? – Ремус Люпин. Он был другом еще моих родителей, и он был очень хорошим учителем. – Очень хорошим другом ваших родителей и очень хорошим учителем… А почему тогда он не взял на себя вашу опеку? И почему не продолжил преподавание на четвертом курсе? – Люпин, Люпин… Оборотень! Ну, конечно! Дамблдор тогда настолько спятил, что взял на работу в школу оборотня, который едва не загрыз учеников! – это воскликнул один из судей. – Мистер Поттер, таким образом получается, что программу третьего курса вам преподавал оборотень. Нда, признаться, такого я не ожидал. Хорошо, а четвертый? – Ну, на четвертом нам преподавал Аластор Грюм, только это был не Грюм, а Барти Крауч-младший, а настоящий Грюм весь год просидел в сундуке, где мы его и нашли, когда Грюм, ну, тот, который не настоящий, а Крауч, притащил меня в комнату настоящего Грюма, чтобы убить. Но он был хорошим учителем! Это я про Крауча. Он нам показывал, как накладывать Непростительные, и учил сопротивляться Империо. У меня получилось! – гордо похвастался Гарри. – Империо… Умеете сопротивляться… Хороший учитель, который учит непростительным, согласен, – иронично похвалил непонятно кого мистер Гюнтер. – Боюсь спросить, а кто был у вас на пятом курсе? – Долорес Амбридж, – скривился Гарри. – Она нас ничему не учила, только заставляла читать, какое хорошее у нас Министерство, какой хороший у нас Министр Фадж. А когда ей задали вопрос – как же практика? Или мы будем сдавать только теорию на экзаменах? – она сказала, что нам ничего этого не надо, нас защитит государство, а того, что мы знаем, вполне хватит для мирной жизни. Она меня еще заставила писать Кровавым Пером, что я никогда не буду лгать, когда я заявил ей, что Волдеморт возродился, и ничего я не вру! Вот, видите?! – И Гарри сунул вперед кулак, где отчетливо виднелась белая нитка шрама, складывающаяся в эти самые слова «Я не должен лгать». – Прелестно, – умилился адвокат. – Таким образом, за все время вашего обучения, у вас не было ни одного хорошего преподавателя по Защите. А сколько времени вы вели бой с моим подзащитным? – Что? – не понял вопроса Поттер. – Тогда, в Министерстве, когда моего подзащитного взяли с палочкой в руках, сколько времени вы с ним сражались? Хотя бы приблизительно? – Ну… – задумался Поттер, – минут десять, наверное. – Минут десять. При полном отсутствии элементарных знаний и навыков, вы сражались с взрослым, чистокровным, отлично образованным магом почти десять минут. Вам самому это странным не кажется? – Тогда нет, а сейчас… – поднял на адвоката изумленные глаза Гарри. – Тогда вы не могли бы мне сказать, точнее – назвать тех, кто пострадал от рук лорда Малфоя? – Ну… Джинни Уизли – он в нее Петрификус Тоталус бросил, и она упала. Я еще тогда так испугался – стоило ей начать падать, и мимо того места, где она стояла, пролетело Секо. Гермиона. Он в нее Ватноножным кинул, она еще очень сильно плечо себе вывихнула. Только, там рядом с ней Бомбарда взорвалась, так что, это было даже к лучшему. Еще Невилл – он в него таким Ступефаем запустил, что Нев к самой стене отлетел и головой стукнулся. У него огромная шишка была и сотрясение мозга. – А там рядом никакое заклинание не пролетало? – Да… было такое. Только в Невилла Ступефай попал, и он начал падать, как там Авада пролетела… – Вывод. У вас нет никаких навыков, никого образования, но вы ведете в течение десяти минут бой с Пожирателем Смерти. Ведете этот самый бой набором школьных заклинаний, и ваш противник, несомненно, обладая куда большим арсеналом заклятий, отвечает вам так же набором из школьной программы. При этом, стоит только ему попасть в одного из ваших друзей, как именно в том месте пролетает заклинание, которое причинило бы намного больше ущерба, вплоть до смертельного исхода. Я все правильно изложил? – … – Уважаемый Суд, я прошу вас признать моего подзащитного невиновным, в связи с вновь вскрывшимися обстоятельствами. Все мы люди, и, однажды совершив ошибку, не должны платить за нее всю жизнь. Когда-то лорд Малфой был молод, горяч, полон планов и надежд. Не его вина, что он оказался обманут, как и многие достойные. Однако ныне, не имея возможности отказаться, сей достойный лорд приложил все усилия, дабы свести возможный ущерб к минимуму. Вы сами слышали, какое образование у мистера Поттера. Неужели это действительно возможно: сражаться с тем, кто является Пожирателем Смерти, и не пострадать? Прошу учесть, что один раз еще можно признать за случайность, когда школьное заклинание выводит из-под, не будем лгать сами себе, смертельного удара. Но три раза подряд и от рук одного и того же человека?! Лорд Малфой не желал зла школьникам, и делал все возможное, чтобы никто не пострадал. Увы, но в Англии, как я понял, принято выводить под первый удар детей, причем, принято так называемой светлой стороной. А Темная – делает все возможное, чтобы сохранить эту жизнь. Я все сказал. – Мы не можем принять такую защиту! – почти завопил обвинитель. – Насколько нам известно, мистер Поттер находится под влиянием какого-то зелья, которое не позволяет ему адекватно оценивать собственные поступки и слова! – Мистер Поттер, это так? – строго обратился к парню Председатель. – Я… я не знаю. Почему сразу неадекватно? Что плохого в том, что я считаю Драко очень хорошим, добрым и понимающим? Ну, дрались мы с ним долго. Ругались. Он был занозой в зад.. э-э-э… А потом я вырос и понял, что лучше мне уже никогда не найти. – Мистер Поттер, а что вы можете сказать про отца своего друга? Про лорда Малфоя? – вкрадчиво спросил мистер Гюнтер. – Ну-у-у-у…, – Гарри затравленным взглядом посмотрел прямо в заинтересованные серебристые глаза, так похожие на те, в которые смотрел теперь каждое утро. – Ну же, мистер Поттер. Не съест же вас лорд Малфой, – по-доброму улыбнулся адвокат. – Ну, он очень… сильный. Как маг, да. Еще он очень влиятельный. И он всегда получает все, что хочет, как говорит Драко. А Рон и Гермиона говорят, что он неразборчив в средствах, плевать на всех хотел, и может купить за свои деньги кого угодно, и ничего ему за это не будет! И я с этим согласен! – последние фразы Гарри протараторил так быстро, что слова почти слились в одно. – Ну, вот видите! У молодого человека есть свое мнение, полностью опровергающее предположение стороны обвинения, что мистер Поттер не способен логически мыслить сам. – Суду все ясно! – стукнул молоточком Председатель, обрывая начатую фразу обвинителя. – Суд принял решение: освободить лорда Малфоя из-под стражи за отсутствием вины, и принести извинения за незаконное задержание! – Мистер Поттер, с вами было очень приятно работать, – склонился в уважительном полупоклоне мистер Гюнтер. – Вопросы, предложенные вами, не выбивались из событий, однако полностью меняли картину. Признаться, в таком ракурсе событий даже я засомневался в виновности лорда Малфоя! – с этим двояким высказыванием адвокат отбыл по своим делам. Однако в одиночестве Гарри оставался недолго. Стоило только блистательному защитнику завернуть за угол, как над ухом раздался бархатный голос лорда Малфоя. Подпрыгнув от испуга, парень с колотящимся сердцем и пылающими щеками повернулся к мужчине. – Мистер Поттер, признаться, я был несколько отрезан от свежих новостей, и буду вам крайне признателен, если вы просветите меня на этот счет, пока мы с вами будем добираться до школы, чтобы я мог повидать сына. Наверное, адвокат озаботился не только защитой лорда Малфоя, но и его внешним видом. Теперь длинные чистые волосы блестели, как и раньше; лицо, несколько осунувшееся, по сравнению с тем, каким оно было в Министерстве, чисто выбрито. Простые рубашка, брюки и ботинки, первые невнятного серого цвета, а обувь – потертого черного, исчезли. Их заменили красивый камзол темно-синего бархата, черные замшевые брюки, заправленные в высокие сапоги, и длинный, подбитый серебристым мехом, плотный плащ. И трость. Неизменная трость лорда Малфоя с набалдашников в виде головы змеи снова была у него в руках. – Ну, что вы, Гарри. Право слово, не стоит так пугаться. Я всего лишь хочу узнать, с каких пор вы с моим сыном вместе, и о каком зелье кричал тот маг. Пойдемте, не стоит тратить время зря. Покорно кивнув головой, Гарри поплелся рядом с Люциусом Малфоем, судорожно пытаясь сообразить, о чем ему рассказывать сначала. Решив не мучиться, он в пять минут рассказал, что приехал в школу, понял, насколько красивым стал Драко, потом был взрыв на зельеварении, и тогда-то он и понял, насколько дорог стал ему Малфой-младший. Потом он набрался храбрости, и пригласил его на бал в честь Хэллоуина, только перепутал слова, но он же не знал об этом! А Драко взял, и согласился стать его партнером. И теперь он, Гарри, самый счастливый человек. А так как лорд Малфой попал в Азкабан по его, Гарри вине, то он и попытался исправить свою ошибку, чтобы сделать любимому приятное. Все. Глядя в доверчивые зеленые глаза, лорд Малфой сообразил, как много пропустил, и что его сын оказался достойным Наследником Рода, раз сумел воспользоваться случаем, а не пошел на поводу своей детской вражды.