Королевство крыльев и руин

— В разумных пределах, — поспешил ограничить его аппетиты Кассиан.

— И вы оба думаете, что я хочу… вернуться домой, — продолжал рассуждать узник.

Косторез по-детски уселся на корточки.

— Там, откуда мы родом… нынче вряд ли что-то осталось. Только прах, разносимый мертвым ветром над мертвой равниной. У меня больше нет родины. И нет желания отправляться в иное место.

Если его заключили в эту тюрьму намного раньше Амрены… Раньше на десятки тысяч лет, а может, и того больше…

Я подавила тошноту, поднимавшуюся к горлу.

— Раз тебе нравится наш мир… в нем есть уголки привлекательнее этой камеры. Представляю, как она тебе опостылела.

— Нет, Разрушительница проклятия. Мне здесь очень нравится.

Детская ладошка Костореза дружески похлопала грязный каменный пол.

— Думаешь, я бы позволил заманить себя в ловушку, не будь у меня на то веской причины?

Кассиан расценил слова Костореза по-своему. Он напряженно следил за каждым движением узника, готовый при малейших признаках опасности силой вытащить меня из камеры.

Тонкий пальчик Костореза начертил на пыльном полу три круга, расположив их внахлест.

— С моей сестрой ты уже встречалась, — продолжал он. — Мы с нею — близнецы. Вы зовете ее Ткачихой, а прежде ее звали Стрига. У нас есть старший брат Косфей[7]. Как они со Стригой радовались вашему миру, когда мы в нем оказались. Древние фэйцы боялись нас и поклонялись нам. Окажись я посмелее, я бы подождал, пока уменьшится сила Стриги и Косфея. Тем более что древняя фэйская воительница сумела заманить Стригу в этот проклятый лес, где она и обитает до сих пор. И Косфей привязан к озерцу на континенте. Все это случилось намного раньше, чем на земле Притиании появились первые верховные правители.

Мы с Кассианом ждали, не решаясь перебивать рассказ вопросами.

— Умной была та фэйская воительница. Ее родословная давно прервалась, хотя следы еще сохраняются. Но не у фэйцев, а у людей.

Косторез улыбнулся с оттенком грусти.

— Никто не помнит имени той воительницы. А я помню. Она бы стала моим спасением, не сделай я выбор раньше, чем она появилась.

Я была готова ждать до бесконечности, бережно подбирая крупицы сведений, как голодная птица подбирает хлебные крошки.

— Убить их она бы не смогла. Они значительно превосходили ее силой. Но их можно было удержать на одном месте, что она и сделала.

Косторез тщательно стер нарисованные круги.

— Я предвидел это раньше, чем воительница заманила Стригу и Косфея в ловушки, и поспешил укрыться здесь.

— Решил спасти мир от себя? — хмуря брови, спросил Кассиан.

Глаза Костореза пылали, как два жарких костра.

— Хотел спрятаться от брата и сестры.

— Зачем? — удивилась я.

— Да пойми же, девочка, они — боги смерти, — прошипел Косторез. — Ты же теперь бессмертная и должна понимать такие вещи. Я… отличаюсь от них. Они… сильнее. Гораздо сильнее, чем я был в свои лучшие годы. Моя сестра… она нашла способ питаться жизнью. Оставаться молодой и красивой за счет украденных ею жизней.

Я вспомнила пряжу. Нити в хижине Ткачихи. Крышу, сделанную из волос… И Риз отправил меня туда за своим чертовым кольцом! А ведь тогда я была гораздо слабее, чем сейчас. Я завязала мысленный узелок: сбросить Риза с моста в Сидру.

— Если твои брат и сестра — боги смерти, кто же тогда ты? — спросила я, хотя уже догадывалась кто.

Смерть. Он ведь без конца расспрашивал меня о смерти. О том, что ждало по другую сторону бытия, об ощущениях. О том, куда я уходила. Тогда я сочла его вопросы простым любопытством, однако…

На детском личике появилась гримаса недоумения. Это было лицо моего сына. Несколько месяцев назад мне уже показывали картины будущего. Возможно, с целью подразнить или дать взглянуть на то, в чем я пока не решалась себе признаться. В чем была совсем не уверена. И теперь… теперь этот малыш… Новая пытка. Новая картина будущего, которое мне суждено потерять.

— Я забыл, кто я, — ответил Косторез. — И предпочитаю не вспоминать.

Он прислонился головой к каменной стене.

— Теперь вы знаете: я не хочу покидать камеру. У меня нет желания напоминать сестре и брату о своем существовании. Даже привязанные к своим местам и лишенные былой силы, они остаются… опасными противниками.

— Если Сонное королевство победит, ворота Тюрьмы откроются настежь, — заговорил Кассиан. — Твои сестра и брат покинут свои места и захотят тебя навестить. Как тогда?

— Даже у Сонного королевства хватит ума не выпускать моих брата и сестру на свободу. Но вы не отчаивайтесь. Здесь хватает узников, которым очень понравилось бы ваше предложение.

Во мне забурлила кровь.

— Ты не желаешь даже подумать о том, чтобы помочь нам. — Моя рука очертила круг в воздухе. — И ты намерен оставаться здесь навечно?

— Ах, Разрушительница проклятия, — совсем не по-детски вздохнул Косторез. — Если бы ты познакомилась со Стригой и Косфеем, ты бы поняла всю мудрость моего решения.

Я приготовилась возразить, но Кассиан предостерегающе стиснул мне руку. Хватит. Мы и так рассказали Косторезу достаточно. А наш отчаянный вид его не разжалобит.