Королевство летающих островов

Ноги отказывались повиноваться, поэтому подыматься пришлось очень медленно. Тая успела рассмотреть серебряную вышивку на платье ее светлости – шитье изображало высокую башню, на вершине которой хищный ястреб расправлял крылья. Таким же высоким, как зубчики башни, казался и стоячий воротничок герцогини, и золотая корона на ее голове – не королевская, но все же достаточно дорогая, чтобы затмить диадему Таи.

Рядом с матерью незамедлительно появился молодой, статный игрун – ее сын и наследник Тупиллио Паллиандр. Насмешливые серые глаза юного герцога уставились на Таю сверху вниз – ей снова пришлось приседать, хотя на этот раз не так низко.

– Ты ведь знакома с моим сыночком? – не заботясь о церемониях, щебетала Чуль-Паль. – Когда вы виделись в последний раз, вы были еще детьми.

– Они и сейчас дети, – встрял в разговор адмирал, надеясь сгладить неловкость от долгого отсутствия внучки.

Но у наследного герцога на этот счет, кажется, имелось другое мнение. Тая припомнила, что он на два года старше ее, однако этого срока наследнику успело хватить, чтобы разбить не одно девичье сердечко. По крайней мере, такая о нем шла молва – подружки Таи любили посплетничать о богатых и знаменитых.

Одного взгляда хватило Тае, чтобы признать: наследник герцогского престола и вправду великолепен. Он возвышался над юной игруньей на полголовы. Поверх камзола из черного бархата висела серебряная перевязь, на которой звенела длинная шпага. Такой же герб – башня с ястребом – блистал и на его груди. Каштановые кудри выбивались из-под берета с орлиным пером.

– Сударыня, я счастлив вновь встретить вас после долгого перерыва, – галантно заявил он и поцеловал воздух в миллиметре от ее ручки.

Чему там учила мадам Каппадокия? Все ее наставления разом вылетели из головы, и Тая не нашлась, что ответить. У нее отлегло от души, когда приветственный церемониал подошел к концу, и гости вернулись к оживленному разговору с хозяином дома, от которого их отвлекло появление Таи.

Не успела она сделать в сторону шаг, как ее подхватила под локоть чья-то рука.

– Что ты натворила, хулиганка? – зашептал на ухо взволнованный женский голос. – Я же тебе написала: не выходи из дому! Ты нарочно все делаешь наоборот?

Тая расплылась в улыбке и безропотно позволила увлечь себя в дальний уголок зала, под высокие стрельчатые окна, через которые лился свет. Ей и в голову не приходило сопротивляться своей знакомой – такой великолепной, сияющей молодостью, независимостью и красотой, что Тая в ее присутствии невольно робела и теряла дар речи.

Придворная дама Лайра Кин, гордо носящая титул баронессы ван Виль, словно нарочно задалась целью перевернуть устоявшиеся представления о дворцовой моде. Ее вызывающе яркий кафтан-жюстокор производил впечатление багряного пожара, разгоревшегося посреди яшмового интерьера гостиной. Кружева и золотые шнуры мелькали на нем, создавая таинственные узоры. Черные брюки, заправленные в высокие сапоги со шнуровкой, делали баронессу похожей то ли на амазонку, то ли на капитаншу пиратов. Стоячий воротник, отделанный черными перьями, контрастировал с короткой, но пышной шевелюрой, выкрашенной в снежно-белый цвет. И завершала картину пурпурная роза, воткнутая в пряди, струящиеся по безупречно гладкой, аристократически бледной коже. Такого мятежного вида при дворе не позволял себе никто, однако баронесса ван Виль ходила в любимицах герцогини, и ей сходили с рук любые причуды.

– Баронесса, я так рада вас…

– Сколько раз говорить: не зови меня баронессой! – прервала ее придворная дама. – Для тебя я просто Лайра. Это я врагам баронесса, а тебе, сорванец в платье, я как милая пчелка, разве не так?

Тая звонко расхохоталась, что заставило юного герцога обернуться и с интересом взглянуть на нее.

– Как тебе только на ум пришло ворваться в Каменную башню? – принялась отчитывать ее Лайра Кин.

– Откуда вы зна…

– Это же цитадель правящего ордена! Баронеты из госсовета почувствуют себя так, будто им вставили шило в зад, да еще покрутили!

Лайра захохотала так, что задрожал потолок. Тая млела, следя за тем, как вольно баронесса использует выражения, от которых мадам Каппадокия упала бы в обморок.

– Теперь на тебя постараются повесить всех собак, – не слушая возражений, продолжала гостья. – Будь твердой, и стой на своем. Освобождать родителей из плена ты не собиралась. Вломилась к ним только затем, чтобы увидеться. Ведь вам не разрешали свиданий, так?

– Так, но…

– Вот и отлично. Значит, ты беспокоилась, переживала, хотела узнать, цел ли братик, как здоровье папы и мамы, все ли в порядке. Это же так естественно! Если бы ты хотела забрать их с собой, то привезла бы карету, а у тебя только и был что ручной шершень, все верно?

– Верно!

Тая расстроилась и повесила нос. Только теперь ей стало ясно, каким непродуманным оказался ее сумбурный план.

– Дави на жалость, говори, что тебя разлучили с родными, и герцогиня смилостивится.

– Она дедушку не накажет? – бледнея, прикусила губу Тая.