Королевство летающих островов

В широкие двери она вошла тихонько, на цыпочках, стараясь не шуметь и даже не дышать. Звенящая тишина давила на уши. Через закрытые окна едва доносились голоса Фита и Буля, пререкающихся во дворе. Даже скелет грозового дракона, подвешенный под потолком на цепях, уставился на Таю пустыми глазницами так хищно, будто хотел ее сожрать. Она замерла, погрозила черепу пальцем, но сказать вслух хоть слово так и не решилась.

«Может, стоит рассмеяться погромче, запеть, разогнать тишину? – подумалось ей. – А вдруг в доме и вправду кто-то чужой? Глупо вести себя неосторожно, когда рядом опасность. Наверное, нужно позвать деда? Но что, если все это мне только кажется? Дед придет, и никого не найдет. Тогда окажется, что я трусиха, и напридумывала ерунды. Вот будет стыдно!»

Она с облегчением выдохнула и прошла мимо кресла с подушечкой для сидения, миновала напольную вазу с букетом благоухающих маков, уютный длинный диван, и обогнула круглый столик на одной ножке, покрытый скатертью, на которой аккуратно расположились песочные часы, чернильница с пером и тяжелая книга в толстом кожаном переплете. В этой книге адмирал по старой привычке делал записи о текущих делах, как в вахтенном журнале.

На подозрительную тень, шевельнувшуюся в дальнем углу, за статуей богини Счастливой звезды, освещающей путь к новым островам, Тая из принципа решила не обращать внимания.

Ларец с откинутой крышкой до сих пор возвышался на столике. Пачка писем лежала, как прежде, на красном бархате под ворохом жемчуга, золота и самоцветов.

– Хвала Счастливой звезде! – с облегчением проговорила Тая, захлопнула крышку и взяла увесистый ларец в руки, чтобы как можно быстрее отнести деду.

Но не успела она развернуться, как прямо перед носом увидела блеснувшее острие шпаги, направленное ей в лицо. Шпагу держал подкравшийся незнакомец, остановившийся за ее спиной.

– Молчи! Не вздумай голосить! – напряженно прошипел он. – Отдай ларец, и я тихо уйду.

– Ты кто? – вырвалось у Таи.

Она могла бы и не спрашивать. Эти взлохмаченные светло-русые волосы, выцветшие под солнцем, эти синие глаза, этот тревожный взгляд сегодня она уже видела – на проспекте Звезды, когда стражники гнали преступника. Это он, незнакомец в простецкой льняной рубахе без вышивки и стоптанных сапогах, всего пару часов назад угнал ее шершня. Только тогда его нескладную юношескую фигуру скрывала придворная ливрея, которую боцман обнаружил во дворе.

– Как ты сюда попал? – с недоумением спросила Тая.

– Неважно! – бросил молодой незнакомец, взмахнув шпагой. – Я ничего тебе не сделаю. Поставь ларец на стол и отойди.

– Еще чего! – удивление Таи мигом переросло в праведный гнев. – Ты в моем доме. Никому не позволено забираться к нам без разрешения, по-воровски. Бросай шпагу, или я позову на помощь!

– Попробуй только пикнуть, и я насажу тебя на острие! – шикнул незнакомец.

Кажется, он не шутил. Шпага мелькнула перед глазами Таи и сбила с ее золотистых волос диадему, со звоном упавшую на пол.

– Вор! – выкрикнула она, отступая.

– Изменница! – яростно крикнул в ответ пришелец. – И ты, и старый адмирал, и вся ваша семейка – вы хотели выдать меня стражникам герцогини!

– Ах, вот ты кто! – додумалась Тая. – Выходит, ты – тот самый разбойник, который ограбил сокровищницу. Как там его звали? Ночной Упырь? Ничего себе, имечко!

– Думаешь, я ничего не видел? Стража искала меня. Особенно тот злобный рыцарь, закованный в железяки.

– До тебя никому не было дела! – с запалом выкрикнула Тая. – Никто даже не знал, что ты здесь. А если б и знали – то сразу же выдали бы, в этом не сомневайся!

Поняв, что толку от девушки не добиться, незнакомец решительно шагнул к ней и потянулся к ларцу. Тая отпрыгнула, схватила с дивана подушку и ударила его по руке. Незнакомец опешил, особенно после того, как подушка полетела ему в лицо.

На Таю напал азарт, и она принялась швырять в него всем, что попадалось под руку. Песочные часы не причинили вору вреда, а вот тяжеленькая чернильница двинула его по лбу с таким стуком, что стало ясно – шишка выскочит превосходная. Перевернувшись, чернильница залила едкой жидкостью глаз врага, прямой нос и половину округлой щеки. Пока он тер глаза, размазывая чернила по всей физиономии, Тая вспорхнула и подлетела к окну, чтобы подать знак Фиту и Булю.

Все приличные и благопристойные выражения, которым учила мадам Каппадокия, мигом вылетели из головы. Вместо них на язык сами собой полезли забористые флотские словечки, которыми щеголял боцман, да и дед время от времени, когда думал, что внучка не слышит.

Добравшись до застекленной стрельчатой арки, Тая обнаружила, что окно наглухо заперто, и снаружи ее голоса никто не расслышит. Враг метнулся за ней, но не успел он приблизиться, как Тая сложила крылья и резко нырнула вниз, так что противник схватил лишь пустоту. Его секундного замешательства хватило, чтобы она успела долететь до дверного проема и звонко выкрикнуть первое, что пришло на ум:

– Полундра! Ланс, Цыба, на палубе залётный баклан!

Преимущество этих слов состояло в том, что их смысл не требовалось объяснять слишком подробно.