Королевство моих преступлений

– Девочки, думаю, что в связи с погодными условиями, да и сложной ночью, мы пропустим сегодняшнюю пробежку и зарядку. Разрешаю вам даже самый неполезный и углеводный завтрак в мире. К примеру, я бы не отказалась от французских вафель со взбитыми сливками и ягодами. Как вам такая идея? – Натягиваю улыбку и стараюсь выглядеть спокойно, но это так сложно. Раньше я не думала, сколько нужно сил, чтобы держаться до конца и ничем не выдать своих страхов, причём смертельных.

– Вау!

– Вафли?

– Супер, я за!

– А коктейль молочный можно?

– А, может быть, быстро пиццу сделать?

Девочки улыбаются, радостно принимая моё предложение.

– Что хотите, пусть этот день станет особенным, новым для нас. Ведь мы сестринство, и это подразумевает нашу родственную связь. Вы пока занимайтесь завтраком, а мы с Сиен отправимся узнать, насчёт пропуска занятий на сегодня, чтобы сделать этот день полностью незабываемым, – кивком головы показываю подруге идти за мной.

Визг и смех девочек остаются позади. Они все разбегаются по дому кто куда.

– Что такое? – Шепчет Сиен.

Хватаю её за руку и, резко распахнув дверь, вылетаю на крыльцо. Больше объяснений не нужно.

На белоснежней двери красуется метка Всадников, а точнее, отпечаток кровавой ладони с алыми потёками. Это означает только одно – конец. Именно таким образом раньше Всадники показывали разозлившим их студентам, что им следует уйти или же их вынесут отсюда в гробу.

Сиен чуть ли не падает, цепляясь рукой за перила, и её губы дрожат от ужаса.

– Что… почему? За что? – Скулит она.

– Из-за меня. Я была у Рафаэля, и это не понравилось Карстену. Он мстит мне, а, значит, и всем вам. Мы должны немедленно что-то предпринять или же выехать в Женеву все вместе. А лучше, если это будет наш отель в горах. Так мы хотя бы обезопасим себя… я не знаю, что делать. Не знаю, – тихо признаюсь я и жмурюсь. Понимать, что я ничего не могу предпринять сейчас, потому что именно меня Карстен не оставит в покое, безумно страшно. Помимо всего прочего, сейчас, действительно, идёт травля и чёткое следование правилам Всадников, чего я принимать не хочу и не буду.

– Боже… он больной, Мира. Ты ведь пошла к нему, чтобы защитить… уберечь от Карстена, и теперь… мамочки, я сейчас в обморок упаду. Это так… – Сиен паникует, да и я не меньше.

Я пытаюсь думать, но не могу. Я словно моментально отупела, и нет ни единого шанса что-то изменить. Делаю глубокий вдох и опускаю голову, а в ней такой шум. Я слаба как физически, так и морально. Мне плохо. Даже тошнит от страха.

– Это же краска, да? Это краска?

– Нет, Сиен, это кровь. Самая настоящая кровь, – качаю головой, уверенно отвечая на судорожный вопрос.

– Чёрт… чёрт! А если к Оливеру пойти? Если всех поднять? Мы не должны стоять и ждать, Мира. Всё становится только хуже и хуже, они уже готовы решиться на серьёзные преступления. Это ведь не обычные наказания, а практически убийства! Это…

– Прекрати причитать, Сиен. И так тошно. Хватит. Оливер ничем не поможет. Он снова пьёт и даже не пытается что-то предпринять, плывёт по течению, как и обычно, – поднимаю руку, останавливая скулёж подруги. И я бы тоже поскулила, поплакала и покричала, только вот времени у меня нет на это.

Мой взгляд цепляется за капли крови на крыльце, и я веду глазами дальше, ещё капли, и не капли, а линия. Карстен оставил кровавый след, который должен привести к наказанию.

Медленно двигаюсь по отметинам на каменной кладке, а Сиен следует за мной. Выхожу на центральную улицу, ведущую, если пойти направо, к главному общежитию и к ученическим корпусам, если налево – к домам братств. И там, и там продолжаются линии.

– Что это такое? – Шепчет Сиен, вытирая слёзы.

– Понятия не имею, – так же отвечаю ей.

Мы направляемся в сторону дома «Альфы» и замираем на крыльце. На их двери тёмного цвета точно такая же метка, как и на нашей.

– Вот и ответ, для чего нужны были крысы. Сегодня ночью меня и Оливера покарают, – мрачно делаю вывод.

– Мира, но… а почему тогда следы ведут дальше, к дому «Омеги»? – Сиен дёргает меня за руку и указывает на тонкую линию, скрывающуюся за поворотом.

– Не знаю. Как вариант, возможно, что все братства и сестринство сегодня прекратят существовать. Другого варианта нет, – хмурюсь я.

– Я разбужу Оливера, а ты пока позвони Белчу и узнай, как Рафаэль. Если пришёл в себя, то пусть они оба немедленно уезжают отсюда, – бросаю я, уверенно направляясь к двери дома «Альфы».

Открывая её, не обращаю внимания на постоянный срач и вонь алкоголя, присущий их месту жительства. Быстро взбегаю на второй этаж и влетаю в спальню к Оливеру. Здесь всё провоняло, кажется, даже стены издают жуткий смрад пота и спирта.

– Просыпайся, – толкаю парня в обнажённое плечо, и он мычит, переворачиваясь на живот.

– Оливер, поднимайся немедленно. У нас критическая ситуация, – ударяю его по спине, и он распахивает глаза, с отвращением смотря на меня.

– Отвали, Мира. Мне насрать на твои критические дни и ситуации…

– Насрать? Так вот, милый мой, на вашей двери метка Всадников, – перебивая его, резко произношу я.