Королевство моря и скал

Зейди уже объяснила мне, что хоть губернатор Кристос и был в ярости от того, что Сэми похитили и оставили в море одного, он был зол на маму Элис, Федру и ее приспешников. Но он опасался, что наказание виновных приведет к возмездию, учитывая хрупкое состояние деревни. Кристос приказал варинийцам объединить свои возможности в попытке убедиться, что у всех есть достаточно еды и воды, но некоторые люди взбунтовались и вообще перестали погружаться. Кара для Федры может привести к неприятным последствиям, учитывая то, что большая часть жителей деревни на ее стороне.

Мама с папой обменялись взглядами, которые я не смогла истолковать.

– Ты можешь попытаться, – сказала мама к моему удивлению. – Ты всегда ему была по душе. Но мы подождем до захода солнца, чтобы тебя никто не видел. Если Федра тебя заметит… Ну, кто знает, на что она способна?

Я подняла бровь.

– Неужели она действительно обладает такой силой?

– Когда прибыл посланник, чтобы заплатить выкуп за тебя, как невесту, Федра рассказала ему, что вы поменялись с Зейди местами. Вскоре после этого нам перекрыли доступ к воде. В результате этого, она убедила жителей деревни в том, что твоя измена королю стала причиной всех наших мучений, – мягко сказал папа. – Не думаю, что осторожность будет для нас лишней.

Мне показалось, что я заметила блеск от слез в маминых глазах, но она моргнула прежде, чем я успела в этом убедиться.

– Зейди, пойдем, поможешь мне. Я поймала рыбу-луну и намереваюсь приготовить ее и устроить пир.

Теперь настал мой черед разинуть рот.

– Ты поймала рыбу?

– Не надо с таким удивлением на меня смотреть, – огрызнулась мама, поднимая крышку люка. – Ловля рыбы не сравнится с воспитанием дочерей-близнецов.

Часы шли, и мое беспокойство по поводу того, как губернатор Кристос воспримет мое присутствие в Варинии, только росло, особенно понимая то, что Сэми изгнали за «сговор» со мной.

– А что, если Кристос откажется со мной встретиться? – спросила я у Зейди, которая вручила мне еще одну рыболовную сеть для починки. В обычных обстоятельствах я бы придумала любой предлог, чтобы избежать настолько унылой работы, но занять себя чем-то было лучшим способом скоротать время.

– Мы ему не позволим, – произнесла Зейди, хотя, судя по тому, как она измельчила рыбу к нашему ужину, она была не менее встревоженной, чем я.

– Если бы только у нас был способ убедиться в том, что Сэми добрался до суши. – Я бросила сеть и начала расхаживать по половицам. – В таком случае Кристос бы принял меня с распростертыми объятиями.

– И, конечно же, в таком случае он добрался бы до продавца воздушных змеев.

Продавец воздушных змеев. Конечно. Он был лучшим контактным лицом Сэми на суше, насколько нам известно, и Сэми доверял ему свои секреты.

– Что именно сказал тебе продавец воздушных змеев, когда ты увидела его на портовом рынке?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – И, во имя Талоса, перестань бродить туда-сюда. Ты нервируешь меня.

Я присела на один из наших табуретов из плавника.

– Ты сказала, что он дал тебе розу, но сказал ли он что-нибудь? Сделал ли он какой-то намек на то, что мог видеть Сэми?

Она покачала головой.

– Не совсем. Когда я подошла к палатке, он уже убирал своих воздушных змеев. Он улыбнулся, когда увидел меня: должно быть, он принял меня за тебя, – и подарил розу.

Я положила ладонь на колено, чтобы оно не подскакивало.

– Ты права. Он, наверное, подумал, что ты это я, – пробормотала я. – Что означает, что он думал, что дает розу мне. Ты уверена, что он ничего не сказал?

– Полагаю, что он мог что-то сказать, но я была слишком озабочена поисками тебя. – Она рассеянно погрызла ноготь, старая привычка, которую я не наблюдала с тех пор, как мама намазала горькими чернилами кальмара кончики пальцев Зейди. – Я точно помню нескольких иларийских стражников, которые прошли мимо нас, которые, казалось, заставили его встревожиться. Он напевал одну и ту же мелодию снова и снова. Она была знакомой, но я не могла узнать ее.

Я вскочила с табуретки, слишком разгоряченная, чтобы сидеть смирно.

– Постарайся вспомнить ее, Зейди. Это важно. Он не мог напевать ее без причины. Это было послание, я в этом уверена.

Во взгляде Зейди по-прежнему читалось сомнение.

– Почему он тогда просто не рассказал мне?

– Ты сказала, рынок кишел стражниками. Ему следовало быть осторожным. – Я обернулась, чтобы взглянуть на родителей, которые только что появились из своей комнаты. – Сэми был на портовом рынке. Он оставил зашифрованное послание для меня.

Отец почесал голову, а мама выглядела скорее скептически настроенной, нежели оптимистичной.

– Какое послание?

– Та роза и песня, если Зейди вспомнит ее.

– Мне было бы намного проще ее вспомнить, если бы все помолчали! – Зейди подхватила мое хождение по комнате и продолжала грызть зубами свой ноготь. – Она напомнила мне о нашем детстве, – добавила она более тихим голосом.

– Колыбельная? – предположила мама.

Зейди покачала головой.

– Нет, что-то менее очевидное. Возможно, одна из тех песен, что Сэми раньше напевал, из тех, что он подхватывал на рынке?