Королевство на грани нервного срыва

– Повторяй мне это почаще, я и впрямь поверю.

– Нет, правда! Конечно, я бы предпочел косы на твоей милой головке, но целовать тебя в гладкий затылок тоже такое сладкое ощущение!

– Мы сейчас не об этом. – Я убрала кинжал за корсаж, почувствовала, как он слился с кожей.

– Да уж, – усмехнулся Маттео. – Лишний раз к тебе в вырез руку не сунешь.

– На это способны только глупые мальчишки, а ты благоразумен и прекрасен, супруг мой, и будем надеяться, что это поможет нам в беседе с королем.

Мы отправились в королевскую резиденцию, но, как я и была уверена, нас принял не король, а его дворецкий господин Фипс.

– Чрезвычайно рад видеть вас в добром здравии, герцогиня, – поклонился мне Фипс. – Что привело вас сегодня в нашу скромную обитель?

– Ваша милость, – начала я. – Я хочу почтить память своего великого мужа действительно великим, даже можно сказать, всемирным событием.

– И каким образом? Очень интересно.

– Я прошу у короля разрешения на проведение Всемирного поэтического фестиваля в память Альбино Монтессори. Пусть к нам приедут поэты разных стран, пусть арфы и лютни наполнят эту местность словами любви и нежности.

– И вы полагаете, что благодаря этим самым словам меж странами воцарятся мир, благодать и прочие радости?

– А почему нет?

– Логично. Когда испробованы все разумные шансы, подходит самый абсурдный. Я заручусь поддержкой короля. И, разумеется, необходимо создать организационный комитет фестиваля, который сделает мероприятие прекрасным деянием, а не жалкой пародией. Еще скажут, что Литании даже не под силу поэтический фестиваль провести.

– Мы им покажем! – пристукнула кулачком по столу я.

Можно считать, что аудиенция прошла успешно, и мы с Маттео отправились в библиотеку – среди книжных богатств поразмыслить над задуманной авантюрой, а заодно поглядеть, кто сейчас ходит в современных любимых поэтах.

Маттео взял записную книжку.

– Так, – сказала я. – Мелочиться не будем. И об осторожности тоже не станем забывать. Нельзя допустить, чтобы случайные, а также неслучайные люди узнали о Златограде. Его надо спрятать, возможно, в другое измерение. Надо об этом поговорить с мессером Софусом. Поэтов у нас много, еще покойный Альбино говорил об этом, и, чтобы выявить действительно достойных, надо проводить конкурс в три этапа. Первый – патриотическое стихотворение, второй – элегия со всякими ивами-прудами, ну а третий – любовь как негасимое пламя. И если ты не очень устал, давай пороемся в книжках, посмотрим, кого можно не звать вообще, а кто будет в списке почетный гостей. Ой да! Ведь еще надо жюри выбрать. Понятно, что главный – его величество, но всякие там маститые и профессиональные нахохлятся, если им не прислать приглашений. Далее. Оформление. Кормежка, культурная программа типа королевской охоты. Ой, Маттео, у меня голова кругом.

– А ты немного отдохни, – сказал мой ласковый Маттео и принялся нежно целовать меня.

И надо ж такому было случиться, что в этот момент в библиотеке появилась Оливия.

Мы заметили ее после сердитого «кхм» и отпрянули друг от друга.

– Целуются они, значит, – скорбным тоном молвила моя подруга. – У них, значит, любовь. А откуда в парадной гостиной появилась эта чертова красная рыбина – и выяснить некому, одна Оливия мотается, ищет.

Я подошла к ней:

– Не зуди, ревнивица. Какая рыба? Живая?

– Конечно. Она плавает в здоровенном аквариуме, косо на всех смотрит и плямкает.

– Что делает?

– Плямкает. Пойдем, сами увидите. Может, это вражеский шпион.

– Вряд ли нам так повезет.

В гостиной действительно посреди мраморного стола стоял большущий круглый аквариум и в нем плавала красная рыбина с выпученными глазами и длинным роскошным хвостом.

– Велики твои дела, Все Сущее, – сказала я. – Откуда ее принесло на мою лысую голову?

И тут мы услышали деликатное покашливание. Издавал его сухопарый сморщенный типчик с безумно горящими глазами. Больше всего он напоминал высохший лист веерной пальмы, только позолоченный. Ну теперь понятно, поэт привез свою любимую рыбку.

– Я бы попросил вас, – молвило существо суровым тоном. – Поприветствовать великого поэта Вуалехвоста и оставить недостойные шутки относительно происхождения его вида и так далее. Поэзия Вуалехвоста известна и любима во всех обитаемых мирах.

– А вы сами-то откуда будете?

– Галактика Мелона, кластер 787.

– А как вы там узнали про конкурс?!

– У нас время идет по-другому. Господин Вуалехвост предвидел фестиваль и решил почтить его своим присутствием. Он даже знает, кто победит.

– О, не раскрывайте интригу. А почему у него такие большие губы и он ими плямкает?

– Как вы бестактны! Он сейчас слагает стихи. Я переведу их и запишу. Ступайте, не мешайте мастеру творить. И принесите свежего опарыша для маэстро и кофе с плюшками для меня.

Вот так вот.

Мы вышли из гостиной в некотором обалдении.

– Опарыша ему! – воскликнула я. – Поэт он! Мы к такому еще и не готовились…

– Да справимся, – махнула рукой Оливия. – Ты можешь дальше целоваться, а я буду органайзером.

– Еще чего! – вскинулась я. – Предлагаю оргкомитет: мессер Софус, мессер Фипс, Фигаро, и мы.