Королевство на краю моря (ЛП)

В детстве он не понимал смысл разделения. Не понимал, почему одна часть мира зовется волшебниками, а другая — маглами. Знал, что маглы и грязнокровки прокаженные, глупые, на вражеской стороне и захватывают мир. Знал, что они стоят на низшей ступени существования. К восьми годам он делился с друзьями сказками о том, что видел грязнокровок, ужасно страшных и лицом, и телом. Они с друзьями обсуждали, что с них вовсю стекает грязь и в жилах течет она же. Грязная, черная кровь вытекает из носа и глаз и воняет гнилью.

Лет до девяти Драко точно не знал, как же выглядят грязнокровки. Мать с недовольным видом дернула его к стене, которая уходила вправо. Потянула встать рядом с ней, но Драко с любопытством вылез вперед, глядя на обыкновенного волшебника, спешащего мимо. Мать позже объяснилась, а отец ответил на все вопросы, сказав: «Враги не всегда выглядят врагами» и «Они занимают наше место, но однажды мы его вернем».

Отец читал ему истории, где маглы из-за ненависти, безумия, глупости и страха безжалостно сжигали волшебников живьем. Учил, на что страх может толкнуть общество и как использовать тот себе во благо. Показывал двигающиеся картинки того, что могло бы случиться, слейся их миры. И тогда Драко понял и страх, и ненависть, и причину, по которой маглов нужно держать отдельно, пока люди, в чьих руках и должна сосредоточиться власть, не найдут способа с ними совладать.

— Думал, ты уж давно закончила.

Грейнджер подпрыгнула, крутнувшись лицом к нему и открывшейся двери. Покраснев от ярости, перевела взгляд на него, и глаза сверкнули. Грейнджер просчитывала варианты и расстояние. Умная девушка. Понимала, что не победит силой, разве что застанет его врасплох, магией — спорный вопрос, да и палочки у нее не было. Драко морально подготовился отбиваться от наскоков, но прикинул, что все ограничится гневной отповедью, к которым он успел привыкнуть.

Грейнджер сжала губы в тонкую линию, что значило, что она окончательно и бесповоротно в бешенстве. Из ее пальцев выпала ручка, Драко обвел глазами комнату. Грейнджер перерыла все: одежду, книги, бумаги — на косяке виднелись царапины, у стула отсутствовала ножка. Белье с кровати разлетелось по всей комнате, сама кровать осталась кривобокой после неудачного Ступефая, щепки валялись по всему полу.

— Подумай еще раз, Малфой. — Он молча ответил ей твердым взглядом. Дело решено, а рассказывать по второму кругу Драко соглашался только офигительно хорошие истории. — Я отсюда выберусь. Поставь хоть чары, ловушки, контур за контуром, но ты глупее, чем кажешься, если думаешь, что я не найду выход. А когда найду…

Угроза повисла в воздухе, Грейнджер задрала подбородок. Он надолго задержал на ней взгляд, бездумно отбивая ритм по косяку, другой рукой держась за ручку двери. Драко понимал, что сдастся она далеко не сразу — может даже, не сдастся и к тому времени, как он ее отпустит. Но пока она не выхватит у него палочку, у нее нет шансов.

— Ну, для этого уже поздновато, — пробормотал Драко.

— Нет.

Драко невесело хмыкнул, глянув на нее как на ребенка, который может что-нибудь выкинуть, и поэтому ему нет доверия.

— Мне не поздоровится, если я тебя отпущу, Грейнджер. Вернуться мне нельзя. Тебе теперь — тоже.

Она задрала подбородок еще выше, стиснула зубы. Драко узнал этот смелый, решительный вид, который ей всегда удавался.

— Попытаешься меня убить?

Грудь залило огнем, а в животе тут же завязался ледяной узел. Тело дернулось, в висках застучало, затошнило. Хотелось треснуть дверью, запереться и помчаться к туалету. Тот мужчина в его голове — и расплескивающаяся кровь. Та же картина, которая лишила его сна, покоя, настоящей свободы, Англии. Та, которую он старался игнорировать и забыть, упростить до обычного кошмара, несмотря на то, что именно она привела его туда, где он оказался. Кожу покрыл холодный пот, ледяное пламя стиснуло кости.

Драко все не понимал, не мог уложить в голове, как пережил войну, не решившись кого-то убить даже в свете ожидавших последствий, а сейчас просто… Нет. Нет, еще ничего не доказано. Он продолжал разбирать воспоминания на части, всматривался в размытые пятна, ища свидетелей, угрозу, обман.

А Грейнджер, вот она, сидела прямо здесь с вызывающим видом.

— Не дури, — невозмутимость куда-то улетучилась, голос прозвучал слабо. Грейнджер затаила дыхание. Драко слышал и резкий стесненный вдох, и паузу, видел, как дернулась ее рука будто бы за палочкой или… Он глубоко втянул воздух, прочищая голову, и уставился на стул.

— Да вот не уверена. Похоже, я вообще тебя не знаю. Запираешь меня, замалчиваешь что-то, а я-то еще недавно считала тебя нормальным, — она покачала головой. — Ты вообще представляешь, как тебе за это попадет? Обязательно попадет. Обещаю. Если тебе хочется запереть меня тут против воли, мне хочется тебя сдать. С рук тебе это не сойдет.

Драко засмеялся. Смех вышел низким, снисходительным.

— Ни малейшего представления, — протянул он, подразумевая именно ее незнание. Усмешка отдавала горечью, как и наклон головы, и взгляд.

— Если ты снимешь защ…