– В этом нет никакой ошибки, – опровергает Сара, сомкнув губы. – Ты – дочь мага времени.
– Но маги времени не имеют семей…
– Это темные времена, которые были в год твоего рождения. Ты же прекрасно знаешь, что восьмого апреля случился переворот. Я не знаю…
– Но ведь… Это может быть просто совпадение!
– Совпадения совпадениями, но мой брат знает свое дело, – твердо выразилась Сара, сжав пальцами мое плечо. – Милая, поверь… Я не меньше удивлена, чем ты…
Снова смотрю на фотографию мужчины. Мы с ним похожи. Очень.
– Но почему… почему никто не сказал, что мой отец – маг времени?
– Возможно, это тайна, которую нужно держать в строжайшем секрете?
– Это чушь полнейшая, – противлюсь ее утверждению, вставая с кровати. Внутри все переворачивается с ног на голову.
– Дреги, – приказываю я клинкам, которые нехотя поднимаются с подушки. – Это правда?
Те, сонно звеня металлом, тихо роняют:
– Да, госпожа…
– Не называйте меня так, – от произнесенных слов меня передернуло. – Вот этот мужчина, который на фото, есть мой отец?
– Да, все верно, – отвечают клинки.
– Этот человек – маг времени?
– Да, – повторяют они.
– Почему вы не говорили мне об этом?! – злобно говорю им, расхаживая по комнате.
– Мы боялись, что из-за этой новости ты не сможешь овладеть силой…
– Что за чушь?! – ругаюсь я и сваливаю с тумбочки вазу с цветами. – Это самое важное, что вы должны были сказать мне в первую очередь!
– Мы посчитали, что тебе не стоит уделять этому много внимания, – лепетали клинки, кружа около меня. – Мы заботимся о твоем здоровье и…
– К черту все это! – завопила я. Сара тем временем сидела на кровати, сложив руки, о чем-то размышляя.
– Откуда у меня метка?
– Аврора… Тебе не стоит задавать столько вопросов…
– Я имею право задавать столько вопросов, сколько посчитаю нужным! – кричу клинкам так, что те зависают в воздухе. Их васильковый дым практически угас, дав понять, что они чувствуют себя виноватыми. – Я столько времени потратила впустую, а могла бы отыскать отца! Вы понимаете, что натворили?
– Ты бы не отыскала его, – противились клинки. – Храм Кроноса никто ни разу не видел. К тому же, даже если бы тебе удалось туда попасть, – ты бы погибла.
– Да, но хотя бы я погибла с целью узнать о своем отце! – кричу на них, размахивая руками. – А что теперь? Метка активировалась, за мной охотится школьный профессор… У двоих чокнутых на меня свои планы… А я даже, черт возьми, телепортироваться не могу!
– Для начала, – начали клинки, – нам нужно узнать, как разрушить метку.
– Ой, – воскликнула я, сложа руки на груди. – Сдается мне, вы это знаете, только молчите!
Цежу сквозь зубы язвительным тоном.
– Нет… Мы правда не знаем, как ее разрушить. Единственный способ – она должна сама лопнуть.
Я в ярости. Начинаю крушить все, что попадается под руку: вещи, книги, вазы, кружки. Эта боль прорывается наружу – боль одиночества и отчаяния.
– Эй! – восклицает Сара, останавливая меня рукой. – Разрушение тебе не поможет…
Моя рука зависает в воздухе. Секунда-другая, и я не сдерживаю слезы. Они льются ручьями по моим щекам. Оседаю на пол и начинаю громко плакать, как ребенок. Мне плохо. Больно. Страшно. Сара подходит ко мне и крепко обнимает за плечи.
– Ну-ну, – говорит та, убаюкивая меня. – Я рядом…
– Меня даже собственный отец обманул, – хлюпаю носом подруге в рубашку. – Я никому не нужна…
– Не говори так! – перебивает меня Сара. – Ты нужна мне!
– И нам, – суетятся клинки.
– Что я такого сделала, чтобы… со мной так поступили?
– Рори… – выдыхает Сара, убаюкивая меня. – Быть может, так поступили, потому что не было другого выхода?
– А если он был? – твержу Саре, путаясь в своих же мыслях. – Если он был… но они не стали им пользоваться?
– Сейчас нам важно, что мы наконец-то сдвинулись с места!
Молчу. Мне нечего ответить Саре. Я едва могу сдержать очередной ручей слез. Боль рвет изнутри, как выходящий гнойник – до последней капли уничтожая мой мир. Снова кидаю взгляд на разбросанные бумажки. Не верю в то, что только что узнала.
– А что… что, если это все ошибка? Что, если моего отца уже нет в живых?
– Аврора, не делай поспешных выводов!
– Вся моя жизнь – это поспешные выводы, – реву во весь голос. Клинки накручивают круги, будто бы хотят мне что-то сказать. Я приказываю им остановиться.
– Аврора. Нам очень жаль, что мы так поступили с тобой, – лебезят те. – Но ты пойми… В пепельных воспоминаниях оказалась ловушка. Мы бы с радостью тебе все показали, если бы не та череда событий, которая запустилась…
– А что насчет этих двоих? – спрашиваю у них. – Почему вы вечно молчите?
– Мы знаем, какую боль ты испытываешь день изо дня, – начинают клинки. – Одиночество, что прожигает каждую клеточку твоего тела. Ты хочешь быть как все – нормальной, но в то же время пытаешься ото всех отстраниться. Мы знаем, что ты чувствуешь. Думаешь, мы обычные железяки, которые не способны чувствовать?
– Нет, – на автомате отвечаю я. – Но вы не имели права от меня утаивать это!
– Аврора, дреги правы, – выпаливает Сара. Я отстраняюсь от нее, и мы встречаемся взглядами. – Если на тебя все это свалилось бы сразу же, то ты могла бы сломаться…