Королевство пепла (ЛП)

Поле битвы, где правители и граждане стольких королевств, стольких наций пришли почтить память. Чтобы засвидетельствовать жертву Тринадцати и почтить их.

Наступила тишина, и Манона прошептала, ее голос дрожал, когда она держала этот маленький, невероятно ценный цветок в своей ладони:

— И вы вернётесь домой.

Гленнис склонила голову.

— Проклятие снято. И поэтому мы пойдем домой вместе — как один народ.

Проклятие было снято.

Манона просто смотрела на них, ее дыхание становилось неровным.

Затем она разбудила Аброхаса и через мгновение была в седле. Она не дала им никакого объяснения, не прощалась, когда они прыгнули в тающую ночь.

Пока она вела свою виверну к взорванной земле на поле битвы. Прямо к его сердцу.

И, улыбаясь сквозь слезы, смеясь от радости и печали, Манона положила этот драгоценный цветок из Пустошей на землю.

В благодарность и любовь.

Таким образом, они будут знать, Астерина будет знать, в мире, где она, ее охотник и ребенок шли рука об руку, что они сделали это.

Что они возвращаются домой.

…

Аэлина хотела, но не могла уснуть. Игнорировала предложения найти ей комнату, кровать, в хаосе замка.

Вместо этого она и Рован пошли в Большой Зал, чтобы поговорить с ранеными, предложить любую помощь тем, кто в ней больше всего нуждался.

Потерянные фэ Террасена, их гигантские волки и живший вместе с ними человеческий клан, хотели поговорить с ней так же, как и жители Оринфа. То, как они нашли Племя Волков десять лет назад, как они прошли с ними в дебри гор и отдаленных районов, было историей, которую она скоро узнает. Мир узнает.

Целители заполнили Большой Зал, присоединившись к женщинам из Торре. Все они произошли от жителей южного континента — и, видимо, тоже обучены ими. Десятки новых целителей, каждый из которых имел крайне необходимые припасы. Они без проблем начали работать вместе с работниками Торре. Как будто они делали это веками.

И когда целители, люди и Фэ собрались, Аэлина бродила.

По каждому коридору и этажу, вглядываясь в комнаты, полные призраков и памяти. Рован шел рядом с ней, тихое, неоспоримое присутствие.

Этаж за этажом они шли, поднимаясь все выше и выше.

Когда наступил рассвет, они приблизились к вершине северной башни.

Утро было ужасно холодным, тем более на вершине башни, стоящей высоко над миром, но день будет ясным. Солнечным.

— Вот оно где, — сказала Аэлина, кивая в сторону темного пятна на балконных камнях. — Где Эраван встретил свой конец от рук целителя. — она нахмурилась. — Я надеюсь, что это смоется.

Рован фыркнул, и когда она посмотрела через плечо, ветер растрепал ее волосы, она обнаружила, что он прислонился к двери, скрестив руки.

— Я имею в виду, — сказала она. — Было бы отвратительно иметь такой беспорядок. И я планирую использовать этот балкон, чтобы загорать здесь. Оно портит это.

Рован усмехнулся и оттолкнулся от двери, направляясь к перилам балкона.

— Если он не смоется, мы положим на него коврик.

Аэлина рассмеялась и прислонилась к нему, опираясь на его теплое тело, когда солнце осветила поле битвы, реку, Оленорожьи горы. — Ну, теперь ты видел каждый зал, комнату и лестничную клетку. Что ты думаешь о своем новом доме?

— Немного маленький, но мы справимся.

Аэлина толкнула его локтем и показала подбородком на соседнюю западную башню. Там, где северная башня была высокой, западная башня была широкой. На ее верхних этажах, нависающих опасным уклоном, огненный каменный сад светился на солнце. Королевский сад.

Королевский, предположила она.

Там не было ничего, кроме клубка шипов и снега. И все же она все еще помнила его, когда он принадлежал Орлону. Розы и поникшие глицинии, фонтаны, которые текли прямо через край сада а под открытым небом, внизу, была яблоня с цветами, похожими на снежные комки весной.

— Я так и не поняла, насколько это будет удобно для меня, — сказала она о секретном частном саду. Только для королевской семьи. Иногда только для короля или самой королевы. — Не нужно бежать по лестнице башни каждый раз, когда нужно пописать.

— Я уверен, что твои предки оставили собачьи привычки и пользовались ванной, когда строили его.

— Я бы так и сделала, — проворчала Аэлина.

— О, я верю в это, — сказал Рован, ухмыляясь. — Но можешь ли ты объяснить мне, почему мы сейчас не там, не спим?

— В саду?

Он щелкнул ее по носу.

— В комнате за садом. Нашей спальне.

Она быстро повела его через пространство. Которое все еще сохранилось достаточно хорошо, несмотря на плохое состояние остальной части замка. Один из адарланцев, несомненно, использовал его.

— Я хочу очистить его от любых следов Адарлана, прежде чем я останусь там, — призналась она.

— Ах.

Она вздохнула, всасывая утренний воздух.

Аэлина услышала их до того, как увидела. И когда они повернулись, они увидели Лоркана и Элиду, идущих на балкон башни, за которыми следовали Эдион, Лисандра и Фенрис. Рен Альсбрук, осторожный и настороженный, появился позади них.