Королевство поющих ветров

 Священник достал мокрого мальчика из купели. Поль улыбался и растирал ладошками капельки воды, стекающие с волос на лицо. Наверное, только я была счастливее в этот момент. На моих глазах совершалось чудо - рождался для вечности еще один человек, и я была его матерью. И гордилась этим.

 Полтора часа, что длилось Таинство, пролетели быстро. От переизбытка эмоций сын устал и начал потихоньку засыпать, пришлось поймать машину и отправить его с тетей Мари домой.

 Оставив пономарей готовить храм к службе, отец Савва сел на стул возле аналоя и жестом подозвал меня. Вряд ли он мог догадываться, насколько невероятную историю придется ему услышать, но я понимала, что не смогу открыть душу, умолчав о событиях, неизбежно требующих разъяснений.

 -Отец Савва, - опустившись на колени, произнесла я, - вы знаете меня с рождения и, надеюсь, убедились, что сейчас я нахожусь в здравом уме. Прошу, не подумайте, что я глумлюсь над Таинством, и выслушайте все до конца.

 Он кивнул, сурово насупив густые седые брови, и поправил епитрахиль.

 Мой рассказ получился долгим, но священник держал слово и ни разу его не прервал. Было чувство, будто с меня снимают кожу. Боль слоями отваливалась от души, выворачивая ее наизнанку. Горькое лекарство покаяния, наконец, уврачевало в сердце нарождающуюся озлобленность на мир. Я вновь ощутила легкость, тишину, и даже призрачную надежду.

 -Лия, вы сами-то понимаете, что в это невозможно поверить? – почти шепотом произнес священник, когда, дойдя до усыновления Поля, я дала понять, что закончила. - Вы совершили убийство, и, как я понял не одно. Не обязательно было обрисовывать очевидный грех фантастическими подробностями.

 -Понимаю, - я коротко кивнула и, достав из-за ворота крестик, сняла бархатный чехол.

 Яркий свет, похожий на лунный, озарил предел, где мы находились. Сдержав порыв отпрянуть, отец Савва медленно перекрестился, и, прошептав молитву, перекрестил сияющее распятие. Свет полыхнул еще ярче, и мне пришлось быстро надеть чехольчик обратно.

 С минуту священник молчал, устремив взор на Евангелие и Крест, которые лежали на аналое, а затем накрыл меня епитрахилью и прочел разрешительную молитву.

 -Мир твоей душе, Лия Валлор, дочь Лирдана… - напоследок сказал он и, встав, поднял меня с колен.

 Домой я летела под дождем, словно птица, разве что крылья были в сердце, а не за плечами. Наверное, ради этого чувства свободы и счастливой улыбки маленького Поля, стоило упасть в объятья Поющего ветра.

 Заметив, что входная дверь слегка приоткрыта, я насторожилась и, сбавив шаг, осторожно подошла к порогу. Тишину, царившую в доме, нарушало только приглушенное тиканье часов. Сняв вымокшие насквозь ботинки, прокралась в прихожую и осмотрелась. Все мои чувства молчали – на душе не было и следа страха или тревоги.

 Тетя Мари и Поль крепко спали на широкой постели в бывшей комнате Кристана. Рыжий старый кот, лениво мурлыкая, растянулся на подушке в изголовье. Стараясь не шуметь, я отправилась в ванную – после ливня, нужно было принять горячий душ.

 Круглое зеркало, чуть запотевшее от пара, бесстрастно отразило мое лицо: за прошедшие полтора года, привычные черты окончательно утратили женственную мягкость, взгляд стал тяжелым и пристальным, а между бровями легла тонкая линия, совсем как у Карла. Время изменило меня, сделав тверже и, наверное, сильнее. От прежней Лии осталась только улыбка – несмотря ни на что, она выглядела безмятежной и почти детской. В остальном, мало кто теперь дерзнул бы сказать, что я похожа на красавицу-мать…

 Вздохнув, я накинула халат и, распустив влажные волосы, позволила им упасть почти до колен. Пора было будить Поля. День обещал быть насыщенным, предстояло помочь тети Мари с праздничным обедом, затем проехаться по магазинам, взглянуть, наконец, на побережье…

 Молодой высокий мужчина только вошел. Я увидела его раньше потому, что он был занят зонтиком. Это дало возможность взять себя в руки и подготовиться.

 -С приездом, - мой голос прозвучал спокойно и холодно.

 Зонтик упал, глухо ударившись о пол. Я улыбнулась: ему предстояло вкусить сполна все то, через что я прошла несколькими днями раньше.

 -Ли-я? – побелевшими губами произнес мужчина, и, пошатнувшись, оперся рукой о стену.

 В сердце снова шевельнулась обида. Он почти не изменился и его голос по-прежнему вызывал в душе волну какого-то тихого счастья… 

 -Лирамель, – с неожиданной злостью поправила я, решив сразу расставить все по местам. - Жаль, что ты приехал один, у нас с Полем сегодня особенный день, мы были бы рады гостям.

 Не дав ему ответить, я стремительно развернулась и быстро пошла прочь. Долго играть этот спектакль было бы невозможно, чувства восставали на разум, и чтобы удержать их требовались неимоверные усилия.

 Тишина… В полумраке комнаты слышалось только собственное учащенное дыхание. Прислонившись к стене, я закрыла глаза – сердце билось неровно и сильно.

 «Что за нелепость?» - подумала я, стерев набежавшие слезы. – «С какой стати я должна плакать?».

 Топот босых ног по коридору и тихий стук, заставили улыбнуться. Чтобы ни было, теперь рядом был Поль.