Королевство пустых зеркал (СИ)

Может, это полёт так действует на голову? Или — разрежённый воздух? Он слышал, что когда пилоты хотят, чтобы пассажиры расслабились и заснули, в салоне снижают давление. Но сейчас он ничего такого не ощущал. Просто тупо пялился в окно с пустой головой. С другой стороны — поздно беспокоиться. Он всё решил.

Причём ещё тогда — в первый же день.

Подсознание сказало, что пора отбросить врождённую осторожность, и с головой окунуться в… Приключение?

Можно ли работу назвать приключением? Хм-м…

Такую, как, скорее всего, предстоит ему — вряд ли.

На ужин пришлось поднять кресло, чтобы поесть мог и тот, кто сидел сзади.

Вкус пищи не произвёл на Алексея никакого впечатления. Может, это от стресса? Или сама пища такая — стандартно-безвкусная? Впрочем, он — в бизнес-классе. Кто знает, какие деликатесы едят в первом.

На время дозаправки в Дондоне Алексей так и не встал с кресла. Решил, что свободно обойдётся без «разминки». И после того, как всё благополучно закончилось, и они снова взлетели, почти мирно проспал-продремал оставшиеся несколько часов — благо, за иллюминатором наконец стемнело. Впрочем, иллюминатор Алексей теперь закрыл шторкой — чтоб не дуло.

Разбудил его милый вкрадчивый голос, на трёх языках просящий пристегнуть ремни. Ну ладно, раз уж вы так вежливы… Он пристегнул.

Посадка и рулёжка вызвали в теле непонятный зуд, а в чувствах — напряжение: словно что-то должно случиться… Но ничего не случилось.

Решив, что если его не придётся ждать слишком долго, это будет воспринято лучше, он поторопился покинуть лайнер в первых рядах — тем более, что сидел недалеко от двери.

После тесноты выходного рукава коридоры аэропорта показались слишком яркими — свет буквально резал привыкшие к полумраку салона лайнера глаза. Он прошёл к эскалатору, следуя указаниям табличек и пиктограмм. Сумка уже ожидал его на вращающемся стенде. Нет, он собирался было купить солидный чемодан. Затем подумал: а зачем?

Его уж точно будут встречать не по чемодану…

Он прошёл в зал прибытия.

Чё-ёрт… Действительно, в зале прибывающих его ожидали: можно подумать, что это тот же самый молодой человек, провожавший его в Шаруметьево! Даже цвет костюма тот же. В руке «синий костюм» держал аккуратную табличку, которую пересекала крупная жирная надпись чёрным маркером: «Алексей».

«Алексей», усмехнувшись про себя, и переместив улыбку и на лицо, подошёл.

— Здравствуйте. Меня зовут Алексей. — он воспользовался первой выученной на ангальском, ещё в первом классе, фразой.

— Здравствуйте, Алексей. Я — Александр. Очень приятно.

Пожимая стандартно тёплую плотную руку, и завидуя не то Йельскому, не то — Гарвардскому произношению, Алексей поспешил уверить, что их чувства взаимны. Александр любезно перехватил сумку, (Ничего — не переломится. Всего там было не больше десяти-двенадцати килограмм!) и предложил следовать за собой.

Они прошли в какой-то, явно служебный, тесный и длинный коридор, с массой дверей по обеим сторонам. Долго шли, иногда встречая тех, кто летал — такие были в тёмно-синем, и тех, кто работал на земле — эти были одеты как обычные клерки, в традиционных брюках-рубашках, или как грузчики: в аккуратных опрятных синих же комбезах…

Выйдя в широкую дверь Алексей понял, что он — на лётном поле. А запах!.. Пахло пылью, керосином, сильно нагретым воздухом. Алексей сощурился — со всех сторон светили жутко слепящие прожектора… Под ногами — могучие бетонные плиты.

Всё-таки есть что-то, глубоко волнующее любого человека, в этих вокзалах: воздушных, водных, да даже — обычных железнодорожных! Откуда отправляешься в неведомое — и каждый раз ощущаешь себя не то Колумбом, не то — Гагариным…

Им пришлось идти довольно долго. Сопя, Алексей ничего не спрашивал, а спутник ничего сам не объяснял. Странно.

Хотя нет — не странно. Ведь Александр — просто связной. Вот он и передаёт его и его багаж и его самого в… Руки пилота явно частного «Гольфстрема-3». А теперь пожимает руку, прощаясь.

— Счастливого пути.

— С-спасибо. И вам — всего доброго.

Ого! Частными самолётами, да ещё Президентского класса, Алексей ещё не летал. Блин. А страшно. Но руку пилоту он мужественно подал, забрался с его помощью в салон по крохотной лесенке, вмонтированной прямо во внутренность салона, и не без трепета проследил, как захлопывают верхнюю и нижнюю половину маленького — только пройти, нагнувшись! — люка.

Помощник пилота, очевидно, штурман, осуществлявший эту простую с виду операцию, жестом предложил Алексею располагаться на длинном узком диване, или нескольких креслах, и прошёл в кабину, где пилот уже разговаривал с диспетчером. Алексей уловил что-то вроде «эшелон восемь-один», и разрешение на взлёт через… Всё потонуло в гуле проехавшего рядом самолёта. Помощник тоже ушёл, дежурно улыбнувшись на прощанье, и дверь пилотской кабины отрезала его от лётчиков.

Вскоре миниатюрная машина весьма резво тронулась и стала выруливать куда-то.

Впрочем, почему — куда-то? На взлётную полосу. Правда, им пришлось, как видел Алексей в иллюминаторы, пропустить два мощных Боенга, и один самолёт Люфтгензы…