Королевство пустых зеркал (СИ)

Память постоянно возвращалась к их с Гудрун разговору.

— А ты не хотела бы пойти дальше?

— Не понять, Алексейс. Мы куда-то идти? Сейчас? — глаза даже открылись шире.

Ругаясь про себя, он поспешил уточнить:

— Нет, не так. Я имел в виду — не можешь же ты оставаться моделью вечно? Какая-то цель в жизни, наверное, есть и у тебя? Ну, там — директор Ателье, Менеджер показов, или… Ну хотя бы помощница Мастера?

— Хэрр Алексейс… Я опять не понять. Я хотеть быть вся жизнь — одна работа. У меня нет деньги снова учёба. Да я и не хотеть… — губки сложились в трубочку, — Если я… сделать маленький ребёнок, ну… — она показала, водя кистями вокруг животика, — мне Государство платить пенсия. До смерть. Можно работать, можно — ничего не делать! Хорошо!

Алексей было опешил. Потом до него дошло. Ну да — амбиции и целеустремлённость — только у «приезжих». У него, Дитриха, Аарона…

А вот интересно: женщин-специалисток сюда импортируют? Или, во избежание недоразумений — только мужчин? А то он знает пару-тройку «эмансипированных» дам, которые по этим самым амбициям и беспринципности заткнут за пояс любого Дитриха! Да что там — хоть по трупам пойдут!.. Столица Руссии такими, ох, богата! Наверное, виновата специфика местной жизни. Закаляет…

— А-га… Значит, ты поэтому не предохраняешься? — до него дошло, что он ни разу не видел, чтоб Гудрун ела какие-либо таблетки, или что-то ещё делала для… Предотвращения. Не говоря уж о том, чтобы просила его об использовании…

— Да. Я хотеть, чтобы это быть твой ребёнок. — её губы тронула довольная улыбка. Боже! Похоже, женщины здесь реально не могут не то что врать, а и просто — скрывать свои чувства и желания! — Ты — это… как это… Элитный мужчина. Мастер! Профессионал. — во взгляде, брошенном на него ощущалась и гордость за него, «Мастера», и за неё — что сумела «уговорить», — Твой… э-э… кровь передаться и мой ребёнок. Получаться хороший специалист. Заработать много деньги. Потом, после учёба. Хорошо!

Взгляд его «девушки» прямо-таки лучился осознанием почти успешно завершённой главной функции женской жизни здесь, в Гелландии. Да и всей Явропе.

Интересно: в штатах — так же?..

Очень похоже. Все эти пресыщенно-сытые рожи туристов вновь вставали в услужливо запомнившей их памяти… А ещё бы не запомнить: если здесь местных жителей ничего не стоило вычислить по услужливо-деловито-озабоченному выражению, и строгой деловой одежде, бамерикосы прямо-таки лучились праздным бездельем и пренебрежительным отношением к своему внешнему виду: носили застиранные футболки, вылинявшие кофточки, неглаженные бермуды, а то — и вовсе семейные трусы…

Словно приехали не к людям, а пришли в… зоопарк. А зверям можно показываться в любом виде: не стыдно!

Да, правильно: если бы не пропаганда туризма, и не соображения Престижа, (Ну как же — «вон, Джонс съездил — а я, такой красивый и состоятельный, что — хуже?!») который определяет всю жизнь даже тамошнего, «домашнего», Бамерикосского (да и не только!) обывателя, чёртовы пенсионеры так бы и просиживали весь остаток жизни перед ящиком с волшебными картинками… (А интересно — что им-то показывают?!.. Сериалы? Шоу типа Патлаховского, или «Кривого эфира» — про скандалы у кого-то-там?.. Мелодрамы?) Не-ет, таким даже не нужны мозговые операции…

Они и сами по себе достаточно тупы и самодовольны. Самодостаточны!

Алексей перевёл взгляд с чёрно-серого в полумраке потолка на партнёршу.

Сопит, бедняжка, отвернувшись к стенке.

«А ведь мне будет её не хватать!» — пронеслась мысль, вонзившись в сердце острой занозой. Он почему-то проникся уверенностью, что вот сегодня, когда они с, «так сказать», чувством, толком и расстановкой, наслаждались друг другом — да, обстановка и настрой были именно теми — когда девушка может. Забеременеть. Если — уже не…

Другая мысль ударила ещё сильней: допустит ли он, чтобы их ребёнка сдали в «Дом-интернат»?! А с другой стороны — как же он этого не допустит?

Браков здесь нет. Гудрун… Вряд ли согласится терпеть дома нечто пищащее, не дающее покоя ни днём ни ночью, постоянно пачкающее памперсы, и жутко портящее воздух в квартире! И ещё портящее… форму груди!

Ну не брать же ему на себя ещё и материнские обязанности — работать станет невозможно!

Нет, подрывать устои местного, воспитанного если не в равнодушии, то — в прагматичном отношении к вопросам воспитания детей, Общества, он не станет. Глупо. Опять-таки — со своим Уставом, да в чужой монастырь… Так что с ребёнком придётся расстаться. Вероятней всего, навсегда.

И, самое плохое, вызывающее буквально зубовный скрежет, осознание: помешать превращению сына или дочери в безропотно-равнодушный винтик, абсолютно нереально!

Снова изучая плавные изящные линии бёдер и ног, мягко намеченные одеялом, он и злился, и любовался.

Вот чёртова натура — он понимает мерзкую двойственность своего положения. Бессмысленность и бесперспективность их «романа». Дикость всего, творящегося здесь…

Но это не мешает ему наслаждаться совершенством тела своей… «Элитной самки». Что же до её ума… Хм. Вот именно — Хм!