Королевство пустых зеркал (СИ)

Алексей переговорил с Аароном. Тот считал, что если они хотят сохранить ребёнка, Гудрун нужно поместить в госпиталь — и взялся зарезервировать палату. Как заинтересованная сторона, Корпорация даже бралась оплатить расходы. Алексей порадовался — ведь и правда, паршивцы такие, заботятся. Честь им и хвала.

Он всё же попросил пару дней подождать — может, наладится, «пройти само», как заверяла Гудрун. Ага, «пройти» оно… Два раза.

Работать пришлось куда больше. А это оказалось сложней — Алексей не высыпался. Просыпался при каждом очередном «походе в ванну». Перевод в госпиталь они оба восприняли с облегчением — Гудрун «переживать», что она «мешать ему отдыхать и работа!»

На работе — нельзя сказать, что пошла рутина.

Алексей и сердился, когда не выходило, и радовался, как дитя, за что получал игривые, а иногда — и не очень, шлепки и тумаки от Помощницы… И наблюдал очередное прикусывание губ художницей. Софи откровенно сердилась. Что он не оказывает ей такого «внимания», как «оказал» Гудрун.

Возможно, где-то она и была права. Алексей и сам понимал, что женщина… к которой он скорее равнодушен, чем заинтересован, не может «вдохновить» его «на все сто».

Ну вот нет стимула подчёркивать её сексуальность, гибкость, и живость натуры, если не изучил «более пристально», «в деталях» все особенности, пропорции и линии…

Поэтому в следующий понедельник, поняв, что Гудрун лучше всё же подольше полежать в госпитале на сохранении, он в светлой и просторной отдельной палате переговорил с ней. Сугубо по-деловому.

— Дорогая. Как ты посмотришь на то… Что моей Музой-вдохновительницей, пока тебя лечат, поработает… другая?

— Конечно. Я понимать, что это надо для… работа. — она даже не плакала! Алексей держал и покрывал поцелуями милые и такие полупрозрачные теперь тоненькие ручки, — Пожалуйста. Делать ты так, как надо для работа. Я… Пожалуйста, простить мой, я подвести тебя!..

Она разрыдалась. Чёрт возьми! Она, оказывается, лучше него понимает, что кутюрье нужны для такой бесплотной и таинственной штуки, как Вдохновение, сугубо земные, зримые и ощупываемые, стимулы! Для воплощения, так сказать… (Чёрт. Вот он и перенял у Аарона и прочего начальства эту дурацкую присказку!..)

— Гудрун. Я хочу, чтоб ты знала. Ты — моя единственная. Но — не муза. А… Постоянная Партнёрша. (Он не решился назвать её словом «жена». Во-первых — она может попросту не знать, что означает это понятие. А во-вторых — (Всё-таки!) — Контракт ему брак запрещает!) Ты знаешь, что это значит?.. — он испугался, что всё равно она не поймёт.

— Да, я знать. Для моя это — честь. Это значить, ты все мои дети делать сам!

— Точно! Ах ты, моя умница!..

Софи в постели не выделывалась. И инициативы не проявляла. Видать, всё ещё сердилась. Что он не сразу…

Да и ладно. Уж он-то всё, что ему оказалось нужно, изучил. Огладил, ощупал… И… Словом, «нагло воспользовался служебным положением».

Поэтому через три недели они выпустили снова только две модели: одну — общую для Софи и Мими, и одну — снова для фру Магды! Чёртовы «Высокие Члены» к последней опять проявили заметно больше энтузиазма, чем к «молодёжным».

И хотя «одобрено» оказалось снова всё, Алексей понял, что так не пойдёт.

Пока не было его новой «основной» модели, всё его внимание вновь доставалось Софи. Прикасался и оглаживал он теперь её слегка костлявое тело куда спокойней и уверенней. Фру Хельга и старшая закройщица, Криспин, только и успевали подносить, подрезать, и подгонять его исправления. Но, разумеется, пол как всегда оказывался к концу рабочего дня усыпан кусками и кусочками красного и зелёного цветов… Но.

Но он знал, что, ну вот — не получается у Софи стать «штатной музой».

Переговорил с Аароном. И вот в очередной понедельник, в его кабинет робко входила, сжимая в руке документы, модель средних лет, даже внешне напоминавшая Гудрун.

Но — рыжая.

Этот цвет Алексей не любил. Слишком… Требователен к подбору цвета ткани. И причёска… Озадачив девушку хмыканием и молчаливым хождением вокруг неё, он вынес вердикт:

— Фру Магда. Огромная просьба. Отведите её к Ариадне, (ну, нашей стилистке) и пусть она ей сделает стрижку «Сэнсон по-Хамбурхски», ну, вы помните — мы ещё в прошлый раз с ней немного поспорили по этому поводу… Да! И волосы — в тёмно-русый!

— Ну, раз вы банальный скандал называете так скромно… То — да, помню. Значит, в тёмно-русый?

— Тёмно-русый. И — желательно, чтобы к обеду вы обе были здесь. Иначе наши любимые швеи всё съедят.

Это была банальная правда. То, что готовилось в столовой теперь, деловито-сосредоточенная толпа швей-гладильщиц-закройщиц съедала подчистую. Алексей поэтому старался не опаздывая водить на обед своих…

Неделя, снова посвящённая размерам сорок восемь и пятьдесят, пролетела быстро.

Как-то штатно прошло и получение очередного заклеенного пухлого конверта.

Алексей не успевал тратить деньги, и карман сумки изрядно распух.

Блин. В банк, что ли, сдать их?..