Королевство Русское. Книга первая. Андрей Юрьевич

Надо отдать генуэзцу должное, презентация было подготовлена. Пока он это говорил его помощник Георгий, чем-то на Агафона похожий, возможно племянник или даже сын, заносил в каюту диковинки или людей заводил. Кофе было в парусиновых мешочках объёмом литров в пять и таких мешочков было двенадцать. И вообще из разговоров с греком, что в первый раз, что во второй, Виноградов вынес стойкое ощущение, что десятичная система ещё в мире не победила. Этот торговец всё считал дюжинами.

Кофе был не жареный. Серо-зелёные орешки с углублением посредине. И только Андрей Юрьевич подумал, что можно, наверное, посадить, вдруг вырастет кофейное дерево, как Георгий зашёл в очередной раз, и за ним два слуги прошествовали несущих ведер на пять бочку, в которой была веточка с метр длиной с зелёными листочками.

— Это молоденькое кофейное дерево. Мне его доставили из Аравии. Подарок был от их купца. Но мне не надо, моя жизнь на корабле. Теперь это мой подарок тебе, князь Владимирский.

Мастериц… Блин, а как эта профессия называется? Ковровщиц? Ковровязальщиц? Не ткачих же? Ткать это другой процесс. Тёток тоже было двенадцать. Всех возрастов и народностей. Ну, как и заказывал. Были мастерицы с Кавказа. Наверное, те самые черкешенки, были армянки, были гречанки или, как эта нация называется — византийки. Три довольно пожилые тётечки явно были азиатками. И это хорошо, что с разных мест ему Агафон привёз мастериц. Узоры разные, наверное, и приёмы тоже, надо надеяться и методика окрашивания шерсти тоже.

Марена красильная была представлена, как красками уже готовыми пяти цветов, так и корешками сухими, но самое главное — это семенами и несколькими горшками-плошками с землёй и кустиками из неё торчащими.

В таких же горшках было двенадцать лоз винограда.

— Все сорта разные, как ты и заказывал, Андрей Юрьевич. Есть чёрные сорта, есть зелёные, есть розовые. Есть очень сладкие, есть с кислинкой. А есть ли у тебя достойная плата за всё это, конязь?

— Есть, не пожалеешь. Внукам будешь рассказывать о впечатлениях. Стой, а что архитекторов и каменотёсов нет. И ещё я слоновую кость заказывал. И овец.

Событие семьдесят пятое

Nil satis nisi optimum

Только лучшее достаточно хорошо.

Тут-то и всплыла оговорочка из начала разговора: «Привёз почти всё».

Слоновая кость была. Шесть здоровых бивней. Андрей Юрьевич даже головой покрутил, представляя сколько генуэзец за это потребует. Каменотёсы тоже были. Трое. Ну, да больше в принципе и не надо. Дать им каждому по десятку юношей и пусть обучают. Следующий раз других привезёт Агафон, можно несколько школ создать в обеих смыслах этого слова.

А вот архитектора не было. Никто к варварам ехать не хотел, а тем более к схизматикам.

— Слушай, Агафон, а нельзя добыть мастера в Византии? Там же наша вера. Они ведь правоверные.

— Да, зато не наша, и там к нам не очень хорошо относятся. Ведь генуэзцы были среди тех, кто захватил и долгое время удерживал Константинополь. Но я попытаюсь и у себя, и в Византии поискать желающих.

— А овцы? Овец с тонкой длиной шерстью привёз?

— Хм. Привёз. Ну, почти привёз.

— Почти? Тушёнку, что ли? — решил, что пошутил Виноградов.

— Не знаю, что такое тушёнка. Была буря сильная, ты же слушал. Потому, из десятка овец смыло за борт восемь. На твоё счастье, князь, остался баран и одна овца, но заплатить тебе придётся за всех, я потратил на них много серебра, — нахмурился грек.

— Вона чё⁈ С одним условием. Агафон, ты ведь ещё приедешь? Привези овец. Ну, в клетках, прибитых к палубе, их вези.

— Договорились. Ещё я, увидев твой интерес к редким растениям, решил купить для тебя орехов на Кавказе. И там даже для меня выкопали небольшое деревце. Оно тоже в бочке. А орехи вот, — грек прошёл к сундуку и вытащил такой же мешочек из парусины, что и из-под кофе. Пошуршал и вытащил из мешка небольшой грецкий орех. Далеко не такой, как в будущем. Нет, маленький и, наверное, толстокорый, ну, как были в детстве Андрея Виноградова, когда ещё попробуй их купи.

— Спасибо, Агафон. Надо подумать, в мире есть полно растений, которые я с удовольствием бы посадил у себя. Если уж заговорили про растения, то что с медикусами? И ещё, я просил привести учителей математики и римского права

— Не очень хорошо получилось. Твоё княжество никто не знает, и все боятся ехать в дикую Тартарию, хоть я и уверяю их, что тут безопасно. Всё же одного математика я привёз. Он молодой ещё человек. Зовут его Исаак Аргир. Он из Константинополя, хоть и родился во Фракии. Уверяет, что поклонник и ученик самого Птолемея.

— Птолемей умер тысячу лет назад…

— Он учился по книгам. Говорит, что кроме математики превзошёл многих в Астрономии и Географии.

Византиец оказался монахом. Тёмно-серая ряса, куколь на голове (от лат. — «капюшон»).

Из короткого разговора профессор понял, что молодой человек амбициозен и подвигло его на путешествие то, что князь Владимирский обещал сделать его ректором нового университета.

Ну, а чего. Обещал — сделает. Правда… Университета ещё нет. Построим.