Так, в начале 1970-х годов, как отмечает в своем исследовании становления и развития советско-саудовских отношений Т. С. Печаткин, «Советский Союз завязал контакты с действовавшим в Дофаре (западная провинция Султаната Оман)… Народным фронтом освобождения Омана и Арабского [Персидского] залива. Одной из задач этой организации ставилось взаимодействие… с борьбой народных масс и их прогрессивных сил на Аравийском полуострове за свержение продажного авторитарного режима в… Саудовской Аравии» (27). Руководство Южного Йемена, тесно связанное с Москвой, обрушилось тогда с критикой на Эр-Рияд. Прозвучали заявления, из которых следовало, что на поддержку «врагов Адена» саудовцы потратили $600 млн.; что создавали, вооружали и финансировали боевые дружины из южнойеменцев-беженцев, готовые по первому же сигналу из Эр-Рияда вторгнуться в Южный Йемен; что саудовские правительственные фонды финансировали издание в Джидде газеты южнойеменских оппозиционеров и работу их радиостанции в Наджране, откуда оппозиционеры призывали население Южного Йемена восстать против «угрозы исламу» в лице прокоммунистического руководства Южного Йемена.
Тогда же Аден стал оказывать помощь повстанцам в Дофаре. Предоставил в их распоряжение базу на территории Южного Йемена, с которой они могли бы осуществлять свои операции и акции диверсионного характера против правящей династии Аль Бу Са’ид в Омане, и складские помещения в порту для хранения оружия, поступавшего из СССР и Китая.
На Бахрейне в то время действовал Фронт национального освобождения Бахрейна, присылавший своих делегатов на проводившиеся в Москве съезды КПСС. Фронт этот выступал за «единство действий всех национально-патриотических сил» зоны Персидского залива, и рассматривал правящую в Саудовской Аравии династию Аль Са’уд в качестве главного «проводника американо-британской гегемонии в регионе».
В 1973 г. король Саудовской Аравии Файсал направил поздравительную телеграмму Председателю Верховного Совета СССР Николаю Викторовичу Подгорному (1903–1983) по случаю празднования в СССР дня Великой Октябрьской Социалистической Революции. Эта телеграмма явилась для Москвы полной неожиданностью, застала, можно сказать, руководство страны врасплох, но, вместе с тем, вызвала живой интерес. Советская пресса даже заговорила о возможности нормализации отношений между странами (28).
В Москве понимали, что восстановление политического диалога с семейством Аль Са’уд во многом способствовало бы усилиям советской дипломатии по выстраиванию отношений с правящими семействами в других монархиях Аравии. Именно поэтому, как представляется, в январе 1974 г. ЦК КПСС и принял решение, чтобы совпосол в Вашингтоне прощупал настроения Эр-Рияда насчет восстановления связей с СССР.
Весной 1974 г. этот вопрос зондировал также в ходе состоявшихся двух встреч с королем Файсалом академик Бободжан Гафурович Гафуров (1908–1977), директор Института востоковедения АН СССР (с 1946 по 1956 гг. являлся 1-м секретарем ЦК КП Таджикистана). Встречи, что интересно, имели место во время совершения Бободжаном Гафуровым
Количество мусульман из Советского Союза, отправлявшихся на паломничество в Святые земли ислама, было мизерным: 1944 г. — 6 чел.; 1945 г. — 17 чел. (по другим источникам, — 22 чел.); 1955 г. — 20 человек. В период 1945–1990 гг., как указывает в своем исследовании «Хаджж из России. Ислам на территории бывшей Российской империи» Е. Резван, паломничество совершили всего 850–900 мусульман из СССР (29).
По прибытии в Мекку (в составе группы мусульман-паломников из СССР в количестве 19 человек) Б. Гафуров чувствовал себя настолько слабым, как пишет Дьяконов, что его обнесли вокруг Ка’абы на носилках. Короля Саудовской Аравии беседы с ним впечатлили. Особенно его поразили, как он не раз потом говорил, энциклопедические знания советского востоковеда об исламе. Повсюду в Саудовской Аравии Б. Гафурова сопровождал прибывший вместе с ним специально командированный переводчик-мусульманин.