Королевство шипов и роз

Тамлин даже остановился. Он огляделся по сторонам и принюхался.

– Фейра, я же бессмертный, – с нарочитой беспечностью произнес он. – Чего-чего, а времени у меня предостаточно.

Мое имя в его устах прозвучало… Не знаю, как объяснить. Будто я была его близкой подругой, а он – обычным человеком. Не сверхсуществом, способным убивать кошмарных чудовищ. Я уже раскрыла рот, но Тамлин меня опередил.

– Вся эта мутная волна, накатившаяся на наши земли… она тоже когда-нибудь схлынет, если благословение Котла – не выдумки. Но сейчас… да, здесь появились богге. Предполагаю, что и другие твари тоже, раз пэки так обнаглели.

Что же получается? Я вспомнила слова Ласэна. Границы между фэйскими дворами исчезли. Из-за этой болезни в Притиании вообще все изменилось… Мне очень не хотелось становиться жертвой их войны или междоусобиц.

Коридор оканчивался двойными дверями. Тамлин их открыл – он словно весь состоял из камня и силы. Из древней силы, чей возраст превосходил окрестные деревья и покрытые мхом скалы. Я должна постоянно помнить, с кем имею дело. Помнить, чему он учился и на что способен.

– Прошу в мой кабинет, – сказал он.

Мне в очередной раз стало не по себе.

Глава 13

Тамлин взмахнул рукой, и вокруг нас вспыхнула сотня свечей. Что бы там Ласэн ни говорил про ослабление магии, связанное с болезнью, оно не настолько затронуло Тамлина. Возможно, сам Тамлин был куда могущественнее, если по собственному желанию мог превращать своих дозорных в волков. Запах магии неприятно будоражил мои человеческие ощущения, но я не опускала головы… пока не присмотрелась ко всему, что меня окружало.

У меня вспотели ладони. Я очутилась в громадном, роскошном кабинете. Вдоль стен тянулись полки, уставленные книгами. Они напоминали солдат безмолвной армии. Письменных столов было несколько, разной величины, в простенках стояли диванчики, пол устилали богатые ковры. Кабинет сразу же взял меня в плен. Но… прошла целая неделя, с тех пор как Тамлин забрал меня из родного дома. Прощаясь, отец не просил о моем возвращении. Наоборот, убеждал не возвращаться в их убогий мир. Моя клятва матери выполнялась успешнее, чем когда-либо. И все же мне захотелось послать отцу и сестрам весточку о себе. Рассказать, что я в безопасности… в относительной безопасности. А еще… почувствовала необходимость предупредить своих о странной болезни, захватившей Притианию. Никто не знал, когда она перевалит через Стену.

Был лишь один способ дать знать о себе. Увы, он сопряжен со многими трудностями, что делало его почти равнозначным побегу. Но я должна хотя бы попытаться.

– Тебе нужно еще что-нибудь? – спросил Тамлин.

Я вздрогнула. Он стоял у меня за спиной.

– Нет, – ответила я и быстро прошла дальше.

Я старалась не думать о том, с какой небрежной легкостью он зажег десятки свечей. Надо сосредоточиться на главном, ради чего я здесь.

Читать я могла только по слогам, однако вина за это лежала не только на мне. Мать не занималась нашим образованием. Сестрам отец нанял приходящего учителя, и потому они научились читать и писать. Я хотела заниматься вместе с ними, однако мать посчитала меня еще слишком маленькой. Научить меня грамоте могла бы и гувернантка, но опять-таки мою мать больше занимали празднества. Я была предоставлена сама себе. После смерти матери отцу стало совсем не до меня. В деревне, куда мы перебрались, была школа, однако сестры посчитали ниже своего достоинства туда ходить. Я бы пошла, но отец пожалел денег. Заниматься со мною дома ему и сестрам было «недосуг». И потому я читала по слогам и едва могла нацарапать свое имя. Водить пером мне было гораздо труднее, чем выслеживать добычу и стрелять из лука.

Плохо уже то, что Тамлин знал о моей безграмотности. Но сейчас меня занимал более насущный вопрос: как передать письмо, когда напишу его? Я могла бы попросить об этом Тамлина или Ласэна. Конечно, можно попросить их и написать письмо под мою диктовку, однако это слишком унизительно. Я уже видела их ухмылки и слышала язвительно брошенные слова: «Она безграмотна, как и большинство людей». А поскольку Ласэн убежден, что я при каждом удобном случае шпионю за фэйри, он наверняка сожжет это письмо и все остальные. Нет, если я хочу предостеречь близких, нужно учиться писать.

Затянувшееся молчание тяготило нас обоих.

– Тогда я пойду, – сказал Тамлин.

Я дождалась, пока закроются двери. У меня опять бешено колотилось сердце. Не обращая на него внимания, я подошла к полке.

* * *

Мне пришлось сделать перерыв на еду и сон. На следующее утро, едва рассвело, я уже сидела в кабинете Тамлина. Я облюбовала себе в углу маленький стол, на котором было все необходимое для письма. Я водила пальцем по строчкам книги, шепотом произнося слова:

– «Она схва-ти-ла… схватила упав-шую… упавшую туфлю и вст… вста-ла в преж… в прежнюю поз… поз…»

Я поднесла ладони к уставшим глазам и глотнула воздуха. Мне хотелось вцепиться себе в волосы и выдирать их клочьями. Успокоившись, я взяла перо, нацарапала на пергаменте незнакомое мне слово «позиция» и жирно подчеркнула его.