Королевство слепых

Гамаш намотал услышанное на ус. Не то, что касалось реновации, проводить которую он не собирался, а то, что Бенедикт и в самом деле знал, как предотвратить обрушение дома. А потому, вероятно, знал и как его обрушить.

Бенедикт высадил Армана в центре Монреаля у роскошного здания «Горовитц инвестментс», пообещав подобрать позднее.

Падал снежок. Легко. Красиво. Прикрывал белизной городскую грязь. Хотя бы на какое-то время.

Гамаш проводил взглядом Бенедикта, свернувшего за угол, остановил такси и назвал адрес на рю Сент-Катрин.

– Вы уверены? – спросил водитель, оглядывая Армана.

Его пассажир был хорошо одет, в хорошей куртке, в белой рубашке, галстуке, видимом под шарфом.

– Уверен. Merci.

Он откинулся на спинку сиденья, и на его лице появилось мрачное выражение.

– Подождите меня, пожалуйста, – сказал Гамаш, когда они добрались до места.

– Долго я ждать не буду, – предупредил водитель.

Хотя денег он еще не получил, но предпочел бы уехать, потому что машину наркоманы могли угнать, его избить и ограбить.

Все таксисты знали, что здесь запретная зона. Или если уж пришлось сюда ехать, то лучше здесь не задерживаться.

Он запер двери и включил передний ход.

Но любопытство все же одолевало его, и он смотрел на пассажира, который шел с большей уверенностью, чем следовало, потом свернул: водитель знал, что там, куда свернул пассажир, – проулок. Забитый бачками для мусора и шлюхами.

Он прождал минуту, две. Потом чуть нажал на газ, прополз несколько метров и остановился в створе проулка.

Таксист увидел, как его пассажир пожал руку другому высокому человеку. Но этот был изможденным. Проститутка. Транссексуал.

Он передал ей деньги в плотном конверте. Как ни странно, женщина вроде бы пыталась вернуть его, но пассажир настоял на своем. Потом он повернул голову, увидел машину, кивнул.

Клиент вернулся уверенным шагом, с солидным выражением. И хотя у водителя и возникло искушение оставить его здесь после той мерзости (в чем уж она состояла), которая произошла в проулке, он дождался.

Арман поблагодарил водителя, вернулся на прежнее место, посмотрел в окно и выдохнул. Он оглядел улицу в поисках маленькой девочки. Ребенка. В красной шапочке.

Но он не сомневался: его новый друг Анита Фасьял найдет ребенка. И позвонит ему. А он приедет и заберет ее.

Гамаш знал, что, приезжая сюда сегодня, он рисковал пустить все коту под хвост. Рисковал быть замеченным. Но у всего были свои пределы, свои границы. А Арман Гамаш устал их пересекать. Переходить грань. Он устал от тирании большего добра.

Видение маленькой девочки стало для него чертой, которую он не мог не пересечь.

«Шхуна „Гесперус“ шла, – прошептал он, видя, как от его дыхания на окне образуется маленький кружок, – по штормовому морю».

Он понимал: все подозревают, что дальше первых строк он ничего не знает. Часть шутки в этом и состояла. Но на самом деле Арман знал всю балладу. Каждое слово. Каждую строку. Включая, конечно, и концовку.

«Спаси нас боже от смерти такой», – тихонько процитировал он, глядя в окно.

Бовуар на скорую руку перехватил сэндвич у себя в кабинете, прочел доклад по убийству Баумгартнера. Дополнения по допросам. Проверки биографий. Предварительные улики с места преступления. Фотографии.

Он провел утренний брифинг с ведущими инспекторами по другим убийствам, которые они расследовали.

Потом вызвал к себе агента Клутье, чтобы выслушать доклад о ее находках.

Она держала бумаги у себя на коленке, потом уронила их, потом уронила очки, когда нагнулась, чтобы поднять бумаги. Бовуар обогнул стол, чтобы помочь ей.

– Давайте присядем здесь, – сказал он, положив стопку бумаг на стол у окна.

Бовуар сотни раз сидел за этим столом, обсуждал дела с Гамашем.

– Расскажите мне, что вам известно, – предложил он ей.

И она рассказала.

– Это, – она положила руку на документы, найденные в кабинете Энтони Баумгартнера, незаконные бумаги, – неправомерные документы. Суммы не совпадают. Транзакции кажутся законными, пока не сделаешь проверку и не понимаешь, что цифры покупок и продаж не совпадают.

– И что же это?

– Игра.

– Что?

– Это как театральный спектакль. Иллюзия. Нечто, чему придана видимость реальности, но никакой реальности нет. Месье Баумгартнер, вероятно, знал, что клиенты не просматривают бумаги внимательно. Большинство этого не делает. А факт в том, что вы должны быть специалистом, чтобы понять это. Да и специалисту требуется какое-то время.

– Он крал у них?

Ясность, простота вопроса, казалось, удивили ее.

Она подумала, кивнула:

– Безусловно.

– Вы нашли фонды?

– На это нужно больше времени. И судебный ордер.

Бовуар подошел к своему столу, принес бумагу. Судебный ордер, разрешающий им полный доступ к финансам Баумгартнера. Другой ордер позволял допуск к списку клиентов «Тейлора энд Огилви».

Он сунул эти бумаги в сумку, туда же положил копии отчетов, которые дала ему Клутье.

– Неплохо было бы получить доступ к его компьютеру, – сказал он.

– Я работаю над этим, шеф.