Королеву играет свита

— Как хорошо, что мы вместе, друзья мои! — Он обнял за плечи молодых людей. — Вместе мы победим! Наше дело правое! Справедливость восторжествует!

Законная власть победит, и Нгола наконец станет великой державой! И в стране воцарится мир!

— Нам бы поесть, генерал, — робко попросила Лара.

— И помыться, — добавил Фернандо.

Им предстояли долгие, бесконечно долгие годы борьбы — безрезультатной и кровавой, как всякая политическая борьба… А пока они отправились в казарму, не думая о завтрашнем дне. Они были по горло сыты днем сегодняшним.

Глава 5

Мистер Бову на этот раз решил лично посетить Москву, не полагаясь на своих помощников и секретарей. Во-первых, ему было интересно собственными глазами увидеть последствия так называемой перестройки, о которой столько говорилось когда-то, а во-вторых, собственноручно проинспектировать состояние двух своих фирм, а в-третьих… В-третьих, его Занимало дело, которое было смыслом его жизни.

Макс ждал его в небольшом кафе на Тверской. Как и было условлено, он занял столик в углу, возле окна.

Господин Бову пораженно покачал головой: о Боже, что время делает с людьми! Молодого человека, с которым он начал сотрудничество больше двадцати пяти лет назад, было не узнать. Перед ним возвышался обрюзгший тип за пятьдесят с изрядно поредевшими на темени волосами и нездоровым лицом. Одет он был, кстати, прилично, с иголочки.

Впрочем, и сам господин Бову за прошедшие годы не стал моложе. Но все же он бодр и подтянут, как и в семьдесят шестом, когда они Встретились. А его партнер за это время превратился в расплывшуюся мерзкую размазню.

«Русские совсем не умеют достойно стареть, — резюмировал Бову. — Ни женщины, ни мужчины…» Он энергично встряхнул протянутую руку.

— Давненько у нас не были, — заметил Руденко.

— Да, давно, — согласился господин Бову и рассмеялся легким воздушным смехом:

— Вот, боялся, что умру, так и не повидав вашей перестройки. Мне ведь уже за семьдесят.

— Неужели? — холодно удивился Макс. — Ну и как вам Москва?

— О, это чудесно, город совсем не узнать. Иллюминация, освещение, фасады домов — выше всяких похвал. Но, увы… Улучшился город, но ухудшились люди. Лица москвичей стали злые, неприветливые, мрачные…

Они еще немного поболтали о пустяках, выпили кофе, и господин Бову наконец приступил к делу, ради которого пролетел две тысячи километров.

— Вот что. Макс… Ведь вы позволите себя так называть? Я все же намного старше вас, да и знакомы мы давно. Так вот, Макс, открою вам свой маленький секрет. Я получил хорошее наследство от своего дяди в Аргентине. И теперь хочу его истратить на свою маленькую прихоть. Вы о ней знаете…

— Конечно, — усмехнулся актер. — Еще бы!

— Однако на этот раз меня интересуют не художественные произведения Тарабрина, а, если можно так выразиться, документальные свидетельства его жизни. Я бы хотел купить его знаменитый дневник. Но! — Бову поднял палец, обрывая пытавшегося возразить Макса. — Но мне нужен весь дневник, целиком, полностью. Однако и сумма за него будет выплачена очень круглая и красивая.

— И какое же вы получили наследство? — усмехнулся Макс.

— Ну, скажем… сто тысяч долларов, — быстро произнес Бову, пристально глядя на собеседника — много или мало он сказал.

Ответной реакции не было.

— Сумма хорошая, что и говорить, — протянул Руденко, лениво разминая сигарету. — Но вся загвоздка в том, что никакого дневника не существует.

«Загвоздка» — это надо переводить или вы понимаете?

— Понимаю, — улыбнулся господин Бову. — Не существует? Для меня мало чего не существует на этом свете… Назовите вашу цену!

Русский собеседник внезапно стал проявлять некоторые признаки раздражения:

— Я же вам русским языком говорю! Дневник — это миф, легенда. Его нет на свете! Я сам думал, что он существует, искал его…

— Сто пятьдесят тысяч, — проговорил господин Бову. Теперь он забеспокоился. Если этот русский будет и дальше так торговаться с ним, то из-за его прихоти полученное наследство изрядно уменьшится в объеме.

— Но я же говорю вам! Я знаю точно! Нет, господин Бову не понимал.

Упрямый русский просто набивает себе цену. Как же, ведь он лично читал в парижском эмигрантском журнале отрывки из «Дневника» Тарабрина!

Черта с два этому русскому удастся выбить из него больше двухсот тысяч!

— Если вы все же надумаете, — произнес он, — позвоните мне в отель. Я остановился в «Редиссон-Славянской». Буду ждать вашего звонка.

И он вышел упругой, подпрыгивающей, совсем не старческой походкой.

Вечером Руденко позвонил в номер.

Бову ждал его звонка. От таких денег, конечно, не отказываются.

— Я могу достать рукописный вариант «Белой березы» с авторской правкой.

Хотите? — предложил Макс. — Возьму недорого. — Сто семьдесят — это очень хорошая цена, — произнес в ответ господин Бову.

— Но…

— Это последнее предложение, молодой человек! Молодой человек, которому было уже за пятьдесят, в ответ раздраженно бросил трубку.

Господин Бову только улыбнулся. Пусть этот неприятный тип еще подумает, пусть… Но не слишком долго. Иначе он, Бову, найдет другого продавца. И уж с ним-то он найдет способ договориться.