Королевы из захолустья

Принимая как-то вечером у себя друзей, причем самых злоязычных, Вернон за десертом с турецким кофе и сигарами достал связку писем Рашели, которые она писала ему в начале их связи. Одно за другим он прочитал их вслух среди сальных шуточек. Он знал, что выставляет актрису на посмешище, так нелепо выглядели разные нежные словечки, обращенные к человеку с его внешностью. Он знал, что смех убивает, и хотел убить. Но Вернон просчитался. Слишком много на себя взял. Париж любил свою актрису и не придал значения ее невольному раздеванию. Сама Рашель сначала взвилась от ярости, но потом решила промолчать. Вернон для нее умер.

К тому же она встретила человека, который, как она думала, станет мужчиной ее жизни: молодого, красивого, богатого, знатного, обладавшего к тому же необыкновенным ореолом: он был сыном Наполеона и его «польской супруги», звали его Александр Валевский.

Сын императора

1843 год. Начало романа с Валевским было ошеломительным. Александр влюбился, как школьник, увез Рашель с набережной Малаке и подарил ей роскошный особняк на улице Трюдон. Жаль, что он позволил ей обустроить его по своему вкусу, и особняк стал фантастическим смешением стилей. Лестница в нем была готической, спальня в стиле Людовика XV, столовая и ванная комната в этрусском стиле, большая гостиная в стиле Людовика XIV, а маленькая – в китайском. Весь Париж, все знаменитости и остроумцы стали проводить время в салоне Рашель: Ламартин, Беранже, Шатобриан, Мюссе[4] – и он тоже у нее в гостях, – Александр Дюма-отец, который попытался соблазнить хозяйку дома, чета Жирарден, в которой супруга Дельфина пишет эссе и царит в парижской прессе.

Через год у Рашели родился мальчик, которого тоже нарекли Александром. Отец был счастлив и задумался о женитьбе вопреки социальной бездне, которая разделяла его с любовницей. Рашель пылает неуемной жаждой жизни, изумляя влюбленного дипломата, человека сдержанного и ценящего покой. Но для его спутницы, неординарной женщины, жизнь – нескончаемая череда экспериментов. Она гениальна, плохо воспитана, полна вдохновения и необразованна. Она готова до изнеможения предаваться всевозможным удовольствиям и принуждает возлюбленного к постоянному напряжению: он никогда не знает, кого встретит на пороге собственного дома – Федру, Химену, Марию Стюарт или… Жанну д’Арк.

Игра на выживание, но Александр Валевский, вполне возможно, справился бы с ней, если бы Рашель не совершила на четвертом году их совместной жизни роковой ошибки: не взяла в любовники Эмиля де Жирардена, короля журналистов и мужа тоже журналистки, грозной Дельфины. Та, впрочем, не подозревала ни о Рашель, ни о другой его любовнице, некой Эстер Гимон, красивой, умной, с острым язычком модной львицы, которая стригла с ремесла куртизанки большие купоны и вовсе не желала с ними расставаться. Эстер не собиралась делиться своими прибылями с какой-то Гофолией! И она написала актрисе письмецо:

«Разве не вас я видела вчера, 17 марта 1846 года, в фиакре? В два часа ночи вы возвращались после таинственного ужина с господином де Жирарденом домой. Хорошенько запомните эту дату, потому что именно с этого дня он поклялся мне больше никогда вас не видеть. В обмен на данное мне слово я пообещала, что госпожа де Жирарден не узнает о ваших визитах к своему мужу, о его поездках с вами за город, ваших совместных ужинах и обо всем прочем. Скандалы не в моем вкусе, а мои чувства к господину де Жирардену тем более против них. Откажитесь же от очередной шалости, какие нам, женщинам, так милы, и я тоже сложу оружие…»

Прочитав письмо, Рашель сначала вспыхнула, а потом рассудила: да, Жирарден ей нравится, но не настолько, чтобы злить его жену, последствия могут быть самые неприятные. Она приняла поставленные условия, без шума отошла в сторону, надеясь, что купила мир. Она не подозревала о коварстве Эстер Гимон. Куртизанка ничего не сказала Дельфине, но зато Валевский узнал все подробности.

Отношения были разорваны мгновенно.

Рашель рыдала, а Валевский, оставив ей особняк и все, что дарил, забрал сына. Он уехал во Флоренцию и на следующий год 4 июня женился на Мари-Мадлен де Риччи, ослепительной юной красавице.

Новость о женитьбе Александра подействовала на Рашель больнее, чем она ожидала. Она призналась в этом в одном из писем подруге: «Я подавлена, оглушена ударом: новостью о женитьбе В., и я слишком потрясена, чтобы писать вам длинно. Вся вина на мне. Мне не на что жаловаться, я могу только плакать. Я все сделала сама, и Бог меня наказал. Все для меня кончено…»