Королевы из захолустья

В зале находился Герен, врач королевских мушкетеров, он выбежал на сцену. Депрео унесли, у Гимар он диагностировал перелом плеча. Герен хотел распорядиться, чтобы балерину отнесли к нему в ложу, но она отказалась покинуть сцену. Болезненная операция по вправлению руки была произведена на месте. Мари-Мадлен ни разу не вскрикнула. Ей даже хватило мужества, когда она поднялась, поприветствовать забинтованной рукой публику, что привело всех в неистовство. Мари-Мадлен лишилась чувств только за кулисами. Но ненадолго, всего на несколько минут, а придя в себя, собралась бежать к Депрео, но была слишком слаба, и к нему за новостями отправилась ее мать.

Новости ждали самые печальные: у несчастного мальчика было сломано бедро – танцевать он больше не мог. Мадам Бернар рассудила: если она скажет дочери правду, та привяжется к бедолаге еще крепче, будет помогать ему, он повиснет у нее на шее, а такого добрая и практичная мать не допустит ни за что на свете. И она сказала дочери, что с Депрео все в порядке. Нога у него повреждена слегка, а хорошенькая девушка возле него готова за ним ухаживать хоть всю жизнь.

Мадам Бернар долго рассуждала о хорошенькой девушке, но Мари-Мадлен ее больше не слушала. Спрятавшись за шелковым пологом своей кровати, она плакала горькими слезами, у нее разрывалось сердце.

Через несколько дней она согласилась, чтобы ее навестил принц де Субиз. Еще через месяц она стала его любовницей.

Фрагонар и любовные шалости

После несчастного случая в Академии прошло два года. Благодаря принцу де Субизу, страстно влюбленному и непомерно щедрому, Гимар действительно стала королевой Парижа. У нее было все: роскошные наряды, драгоценности, экипажи, чудесный загородный дом в Пантене с просторным парком и камерным театром для избранной публики. А еще она обладала гениальным даром танца, который завораживал всех, стоило ей только появиться на сцене. К тому же у нее было много разных удовольствий, потому что она не делала из любви проблем.

И вот в 1768 году как-то поутру, когда Гимар репетировала, к ней подошел элегантный молодой человек в сером шелковом фраке со скрипкой под мышкой. Он подошел совсем близко, и улыбка исчезла с лица Мари-Мадлен. Она узнала Депрео, которого так любила и ради которого была готова на все… Но она принудила себя улыбнуться не без иронии. Как? Это он? Неужели? А говорили, что он попрощался с театром навсегда…

Депрео отвечал в таком же тоне. Он оставил балет из-за перелома, однако театр, хоть он выздоравливал долго, его не забыл. Теперь он первая скрипка в оркестре. И под эту скрипку она будет танцевать.

Полный достоинства, с ледяным выражением молодой человек сделал шаг, собираясь удалиться, но балерина не могла его просто так отпустить. Она хотела задать вопрос, один-единственный, который не давал ей покоя все это время: кто была та хорошенькая кузина, которая вернула ему вкус к жизни?

Кузина? У него нет и не было никаких кузин. Ну, тогда подружка или невеста? Кем ему доводилась та хорошенькая девушка, которая плакала у его постели, когда случилось несчастье?

Депрео все понял.

– Со всем уважением к вашей матери, мадемуазель, я вынужден сказать, что она вам солгала. У моей постели были только отец и мать.

– Солгала? Зачем это ей понадобилось?

Не говоря ни слова, Депрео подвел Гимар к одному из больших зеркал фойе. Балерина увидела себя, элегантную принцессу во всем блеске роскоши, какой ее окружил де Субиз. Ответ был прост. Нетрудно догадаться, почему солгала ее мать. Несмотря на это, волна счастья захлестнула Мари-Мадлен. Она отвернулась от зеркала. Сейчас они поговорят наедине и… Рядом с ней никого не было. Депрео исчез. Но ей необходимо с ним поговорить! Однако балерине очень долго придется ждать этого разговора…

У себя в гримерной она увидела де Субиза. Принц представил ей своего спутника, невысокого, крепко скроенного молодого человека с темными ненапудренными волосами и живым взглядом искрящихся умных глаз: Жан-Оноре Фрагонар, ученик художника Буше, только что вернулся из Рима и привез оттуда множество необыкновенно интересных идей. Наконец нашелся идеальный декоратор для особняка, который принц распорядился возвести для своей подруги на улице Шоссе-д’Антен. Строить его будет архитектор Леду, и ему велено ничего не жалеть ради будущего чуда элегантности и вкуса.

Балерина от души рассмеялась: пока заложен только фундамент, ей не о чем говорить с декоратором. Но у де Субиза на все был готов ответ. Жилище звезды начинается с ее портрета, за него-то и возьмется Фрагонар. На следующий день балерина отправилась в Лувр, где находились квартиры художников, и в одной из них среди страшного беспорядка жил с женой и детьми Фрагонар.