Королевы не плачут

- Да, это незаконно; во время конклава кардиналам запрещено общаться с внешним миром. Поэтому помалкивай - ни слова никому, ни полслова, иначе нашему архиепископу не поздоровится. Ты понял меня?

- О да, конечно, я буду молчать. Я же не Симон, который... Ну, и что пишет наш архиепископ? Как дела на конклаве?

- Дела неважнецкие. Коллегия раскололась, и яблоком раздора, как и следовало ожидать, стало предполагаемое воссоединение церквей. Из тридцати двух кардиналов тринадцать, чертова дюжина, являются непримиримыми противниками объединения, одиннадцать - такими же яростными его сторонниками...

- Это те одиннадцать кардиналов, которых ввел в курию покойный папа Павел?

- Да, они самые; и в их числе наш архиепископ. Они приверженцы созыва Объединительного Собора на условиях, предложенных папой Павлом Седьмым и принятых восточными владыками. Они считают этот путь единственно верным, более того - в сложившихся обстоятельствах это, по их мнению, единственная возможность примирить Запад и Восток перед лицом турецкой угрозы. Эти одиннадцать кардиналов поклялись на Евангелии, что скорее отрекутся от своего сана, чем допустят срыв объединительного процесса, и решили блокировать выборы папы до тех пор, пока восемь колеблющихся кардиналов и, по меньшей мере, трое из тех тринадцати не согласятся проголосовать за одного из них.

- Блокировать выборы? - переспросил Гастон. - Каким образом?

- Их одиннадцать, то есть больше трети. А для того, чтобы папа был избран, его кандидатура должна собрать не менее двух третей голосов от общего числа присутствующих на конклаве кардиналов. Выборы происходят ежедневно утром и вечером, и всякий раз каждый из этих одиннадцати кардиналов голосует сам за себя.

- Ага, понятно. Стало быть, в том, что у нас до сих пор нет папы, виновны приверженцы объединения?

- Не совсем так. Чертова дюжина яростных противников тоже не лыком шиты. Они и себе поклялись на Евангелии, что будут до конца отстаивать чистоту веры и не допустят соглашательства с ортодоксами. Беда в том, что сама постановка вопроса не оставляет простора для каких бы то ни было маневров и компромиссов. Возможны только два варианта: или будущий папа отзовет буллу "Ибо все мы христиане и Господь Иисус для нас един", или же не отзовет и тогда Объединительный Собор состоится летом пятьдесят четвертого года. Третьего не дано.

- И что же теперь будет, коль скоро обе группировки настроены столь непримиримо? Неужели придется ждать, пока часть кардиналов не протянет ноги, обеспечив преимущество какой-нибудь из сторон?

- Не обязательно, хотя такой исход дела также не исключен. Согласно уставу папы Григория Великого конклав не может длиться сколь угодно долго. Если ровно через год после его начала кардиналы так и не придут к согласию, Римский император, как старший сын церкви и первый из рыцарей-защитников веры Христовой, должен предложить на рассмотрение кардиналов кандидатуру, которую он выберет сам. Если его первая кандидатура в результате двух голосований - утреннего и вечернего - не наберет положенных двух третей голосов, на следующий день он должен предложить вторую. Если и вторая кандидатура будет отвергнута, то на третий день император предложит третью, последнюю, - и вот ей достаточно будет набрать простое большинство голосов. Но если кардиналы не поддержат и ее, все они без исключения лишатся своего сана и остаток жизни обязаны будут провести в монастырях как простые монахи, а папой станет самый старший из епископов, имеющих епархии, но не являющихся кардиналами. Имеется в виду не старший по возрасту, а по длительности пребывания в сане епископа. Он-то и должен в первую очередь назначить новых кардиналов в количестве не менее пятнадцати человек - чтобы в случае его скоропостижной кончины было кому выбирать следующего папу. Правда, за всю историю церкви это положение устава еще ни разу не применялось на практике, и будем надеяться, что и нынешний кризис не зайдет так далеко. Наш архиепископ убежден, что в конце концов часть непримиримых пойдет на попятную - хотя бы потому, что все они преклонного возраста и им будет не под силу выдержать годичное заключение на конклаве, пусть и в относительном комфорте.

- Однако, - заметил Гастон, - вначале ты сказал, что боишься, как бы конклав не продлился на целый год.

Эрнан хмуро усмехнулся.

- Ты же знаешь: по натуре своей я пессимист и привык предполагать самое худшее.

- И кто же тогда станет папой? Кто старейшина среди епископов-некардиналов?

Эрнан вновь усмехнулся, теперь уже хитровато.

- Монсеньор Франческо де Арагон.

- Епископ Памплонский?!