Королевы Привоза

– Там солдаты, – Володя зашел немного вперед, – стоят рядами… Нет, не рядами, в оцеплении. Сдерживают толпу. Видно, как блестят штыки. Солдат много. Зачем это? Непонятно.

Действуя локтями напролом, Таня и Володя стали пробираться вперед. Это оказалось легче, чем они думали. Из-за солдат никто не хотел стоять в первых рядах.

Сбоку мелькнули знакомые лица торговок – растерянные, бледные, и Таня еще раз подумала о том, что толпа явно собралась по принуждению, а не по своей воле.

– Не лезь туда! – одна из торговок вдруг зацепила Таню за плечо, остановила на ходу.

– Почему? Что происходит? – спросила Таня.

– Солдаты ходили по лавкам, – знакомая понизила голос, – сгоняли всех на площадь. Сказали, комендант Привоза будет говорить.

– Марушина… – выдохнула Таня.

– Хмыря эта… чертова, шоб ее… – выругалась торговка, – сказали, будет говорить за убийство. Так солдаты сказали. Страшно.

– Ну что страшного? – Таня пожала плечами. – Наверное, объявит, что свидетелей ищут, и все такое.

– Шуткуешь? – Торговка окинула Таню странным взглядом с головы до ног. – Еврейский погром помнишь? Какие у них свидетели?

– Я все-таки посмотрю, – Таня вновь стала протискиваться вперед, догоняя Володю, который ушел на большое расстояние.

Гул толпы раздался сильней, в ней словно появились какие-то необъяснимые, внутренние волны, и Таню с Володей буквально вытолкнуло вперед, почти на штыки солдат. Володя был прав. Солдаты стояли в оцеплении.

Снова подъехал черный автомобиль – Таня уже узнавала его без труда. Он двигался так медленно, что казалось – стоит на месте. На сверкающей черной краске отражалась хромированная сталь штыков.

Из автомобиля вышла Марушина. Опираясь на руку солдата, поднялась на своеобразное возвышение, ради которого перевернули один стол-прилавок и покрыли его досками. Получилось довольно высоко.

– Граждане революционного Привоза! – рявкнула Марушина, и Таня поразилась тому, насколько зычный у нее был голос, что так запросто мог накрыть всю толпу.

– Граждане революционного Привоза! Вы все знаете, что произошло на рынке. Хочу сразу сообщить: революционные власти не допустят больше подобного безобразия, подрывающего сознательность наших граждан. Мы будем преследовать тех, кто сеет беспорядки и саботаж в наших рядах. Убийство женщины – это саботаж, за который понесут ответственность те, кто повинен в дестабилизации обстановки на Привозе. Хочу серьезно обратиться к тем, кто сейчас меня слышит. За каждое нарушение общественного правопорядка мы будет наказывать всех без разбору. Мы будем брать заложников из числа работников рынка и поступать с ними по законам военного времени за каждый подрыв дисциплины и проявления саботажа. Вы должны помнить о том, что покрывая виновных в саботаже, вы вредите самим себе. Жесткие меры будут применяться до тех пор, пока убийства не прекратятся либо пока виновный не будет выдан. В случае еще одного убийства количество заложников будет увеличено. Граждане! Проявляйте сознательность! И если вам известны какие-то факты, проливающие свет на происшедшие события, вы обязаны сообщить о них лично мне как коменданту Привоза. Помните о том, что законы сейчас устанавливает окружающая нас война. А потому сейчас, на ваших глазах, я выношу приговор революционного трибунала! Революционный военный трибунал будет судить за каждый факт нарушений общественного порядка не только на Привозе, но и на всех рынках города!

Марушина сошла с импровизированной трибуны. Ее сопровождало гробовое молчание. Тут только Таня разглядела, что возле автомобиля в группе солдат стояло несколько человек. Солдаты вытолкнули их вперед.

С ужасом Таня узнала того самого хозяина бакалейного магазина, который обнаружил части тела в мешке с мукой. Рядом был его продавец и еще двое неизвестных Тане мужчин. Всего четверо.

Арестованных поставили к дощатой стене одной из закрытых лавок. Руки завязали за спиной. На глаза нацепили повязки. Марушина взмахнула рукой. По ее знаку солдаты прицелились. Раздался оглушительный залп. Четверо упали вниз, на груди расплывались кровавые пятна. Хозяину бакалейной лавки пуля попала в горло, он упал, захлебываясь кровью.

В толпе раздался истошный крик. Страшно кричала какая-то женщина, закрывая лицо руками. Окровавленные тела погрузили на телегу, стоящую поблизости. Накрыли рогожей. Поскрипывая, телега тронулась с места. Тощая лошаденка с трудом тащила тяжелый груз. Ее сопровождали несколько солдат.

Марушина уселась в автомобиль. Он развил скорость, и умчался прочь в облаке выхлопных газов. Несколько солдат стали тыкать штыками в толпу.

– Расходиться! Нечего стоять! А ну не толпиться! Расходиться всем!

Толпа стала редеть. Дрожа, Таня уцепилась за руку Володи.

– Она расстреляла их! Ни в чем не повинных людей!

– Успокойся, – голос Володи дрогнул, – вот так они расследуют убийства. Методы расследования большевиков.

– Если этот убийца убьет еще раз…

– Будет еще одна публичная казнь. Она же сказала, что будет расстреливать заложников. Я уже понял – она не человек.